Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Чуть ли не каждый день генерал-лейтенант Ясудзи Окамура получал все новые и новые доклады, в которых говорилось о преступлениях японских солдат. Чаще всего они обвинялись в изнасилованиях женщин на оккупированных территориях. Проблема обещала стать слишком серьезной, поэтому Окамура задумал создать специальные «станции утешения». По представлению генерала, они могли повлиять на «уменьшение антияпонских настроений, возникавших на оккупированных территориях, а также ради необходимости не допустить снижения боеспособности солдат из-за появления у них венерических и других заболеваний».

Обслуга из местных женщин

По первоначальному плану, на станциях должны были работать исключительно японки, причем добровольно. Но вскоре от этого отказались, поскольку мало женщин соглашалось на роль проституток. Поэтому пришлось привлекать к «обслуге» женщин с оккупированных территорий. Чаще все в роли «утешительниц» выступали кореянки, китаянки и тайваньки. Японки тоже присутствовали, но их численность была несоизмеримо меньше. Есть сведения о том, что в станциях находилось несколько женщин из СССР, а также некоторых европейских стран. Но это – единичные случаи.

Поначалу японцы старались наполнить военно-полевые бордели женщинами-добровольцами. Но их, конечно, категорически не хватало. Поэтому «обслугу» начали заманивать обманом. Девушкам обещали работу и неплохую зарплату. Но в итоге они становились не швеями, санитарками или уборщицами, а сексуальными рабынями. Когда дело встало на поток, то и эти уловки уже не помогали. Требовались более радикальные меры. Тогда вербовщики наведывались в деревушки и предлагали беднякам деньги за их жен, сестер и дочерей. После оформления сделки они становились собственностью Японии. Если же по каким-то причинам купить девушку не удавалось, вход шли угрозы и избиения. К тому же, качественный «товар» иной раз просто похищали. В общем, вербовщики как могли, старались выполнить свою работу, чтобы обеспечить японских солдат полноценным и комфортным «отдыхом». Но вскоре и этот ресурс оказался исчерпанным. Поэтому к «делу» решили подключить пленных женщин и девушек из концлагерей.

Вот что вспоминал японец Иосима Сеити из Общества чернорабочих «Ямагути»: «Я был охотником за кореянками в походные бордели для полового развлечения японской солдатни. Туда под моим командованием угнали более 1000 корейских женщин. Под надзором вооруженных полицейских мы пинали ногами сопротивлявшихся женщин, отбирая у них грудных детей. Отбрасывая двух-трехлетних детей, бегущих за матерями, мы насильно толкали кореянок в кузов грузовика, и в селах поднимался переполох. Мы посылали их как груз в товарняках и на судах в командование войсками западной части. Бесспорно, мы не набирали их, а угоняли насильно».

«Станции утешения» (еще их часто называли «Батальоном комфорта») позиционировались не только как «работные дома», но и как средство для защиты солдат от венерических заболеваний. «Бонусом» шел контроль количества изнасилований в захваченных населенных пунктах. Понятно, что ни одна из версий не могла оправдать похищение и обман женщин, девушек и девочек. Но население оккупированных территорий предпочитало молчать и не мешать японцам. Любые попытки помешать им жестоко карались.

Количество станций росло с пугающей скоростью. Например, только в одном Китае были созданы примерно три сотни военно-полевых борделей для японских офицеров и солдат. Количество станций в других странах точно неизвестно. По приблизительным подсчетам всего на территории Юго-Восточной Азии существовало более четырех сотен «Батальонов комфорта».

Как уже говорилось, идею «станций утешения» предложил генерал-лейтенант Ясудзи Окамура. Он объяснил своему начальству, что подобные заведения способны изменить антияпонские настроения, которые вызваны агрессивным поведением солдат Страны восходящего солнца. К тому же, станции могли уменьшить число заболеваний различными венерическими заболеваниями.

Начальство идею одобрило и поддержало. Станции решили поделить на три типа. Первый подразумевал полное подчинение военным, а за состоянием девушек следили профессиональные врачи. Второй вариант заключался в контроле со стороны частных лиц. Но при этом они сами находились в подчинении военных. Третий тип – самый редкий – представлял собой станции не только для военных, но и для простых японцев. Бывали даже исключения, когда услугами «утешительниц» разрешали пользоваться мужчинам других национальностей. Но это скорее исключение.

По идее, количество изнасилований теперь должно было если и не опуститься до нуля, то хотя бы стать не таким пугающим. Но на деле получилось иначе. Число изнасилованных китаянок, кореянок и женщин других национальностей стало лишь увеличиваться. Дело в том, что «станции утешения» являлись не бесплатными организациями. За встречу с «утешительницей» нужно было заплатить. Причем для многих солдат сумма являлась солидной. Поэтому они либо прибегали к насилию, либо находили места подешевле. И пусть они не являлись официальным, здесь существовала опасность для здоровья, солдаты рисковали, не желая тратить деньги. Для рядовых стоимость услуг составляла пять йен. А офицерам и капралам «утешительницы» обходились на три йены дешевле.

Добро пожаловать в ад

Женщины, которых насильно или обманом определили в категорию «пониженной социальной ответственности», жили в аду. Каждый день им приходилось обслуживать по нескольку десятков мужчин. Двадцать-тридцать клиентов считалось «халтурой». Обычно в день приходилось от пятидесяти до шестидесяти солдат. Работа станции была четко отрегулирована, вплоть до времени, выделенного на одного солдата. Когда сеть борделей только-только разворачивалась, на утешение военный мог потратить полчаса. Со временем, когда станции стали набирать популярность, из-за наплыва посетителей время урезали в два раза (в некоторых борделях и вовсе на «все про все» выделялось десять минут). Когда минуты заканчивались, солдат уходил из комнаты, а на его место тут же приходил другой. И так с утра до вечера. Часто у женщин не было и пяти свободных минут.

Вот воспоминания Иосима Сеити о буднях станций утешения: «Одну кореянку в сутки насиловали в среднем 20−30, даже более 40 японских офицеров и солдат, а в мобильных борделях - более 100. Многие кореянки трагически погибли из-за полового насилия и жестокого притеснения японскими садистами. Раздев наголо непослушных кореянок, они катали их по доскам с большими гвоздями, вбитыми вверх острием, и отрубали мечом их головы. Их чудовищные злодеяния превышали все человеческие представления».

Жизнь «утешительниц» напоминала пресловутый день сурка, в котором они просто пытались выжить. Конечно, чуть ли не каждая вторая не выдерживала заданный темп. Поэтому смертность в борделях зашкаливала. Официально все работницы находились под неусыпным контролем врачей. Но чаще всего этот «контроль» ограничивался изнасилованием подопечных. По статистике девять из десяти женщин страдали жесточайшей депрессией, которая выливалась в самоубийство или его попытку. К началу сороковых годов суицид для станций стал самым обычным, банальным делом, на которое никто не обращал внимания. Ради достижения заветной цели – расстаться с жизнью – женщины решались на различные ухищрения. Кто-то, например, выкрадывал у клиентов опиум, а у врачей – сильнодействующие препараты. Если же ничего раздобыть не получалось, то в ход шла собственная одежда.

Возраст «утешительниц» варьировал от одиннадцати до тридцати с копейками лет. Все они жили в идентичных условиях – деревянных бараках, в комнатах, рассчитанных на девять-десять человек. Убранство составляли лишь кушетки, раковина и циновка. Покидать свою «обитель» женщинам запрещалось. Тяжелые условия быта оказывали дополнительную нагрузку на психику. Депрессия, нервные срывы – все это стало обычным явлением, плавно перетекающим в суицидальные наклонности.

Но была и еще одна причина высокой смертности женщин. Японские врачи и ученые, набравшись опыта у своих немецких коллег, проводили различные медицинские эксперименты над «утешительницами». На первых порах они решили взять под контроль детскую рождаемость. Их главным стал «препарат 606», который содержал в себе большую дозу мышьяка. И хотя в борделях строго следили за контрацепцией, порой в «шестьсот шестом» возникала необходимость, чтобы прервать нежелательную беременность у какой-либо работницы.

«Препарат 606» провоцировал выкидыши, мог повлиять на развитие бесплодия, мутацию плода, а также привести к смерти несчастной пациентки.

Кто в ответе?

Информация о «станциях утешения» стала достоянием общественности уже после печально известной Нанкинской резни. Фотографии военно-полевых борделей из Нанкина попали в прессу. Это вызвало первую волну возмущения. Японские власти на это отреагировали хладнокровно и цинично. Признавать факт существования «батальонов комфорта» они отказались.

Первые извинения прозвучали лишь в девяностых годах прошлого столетия. «Чести» удостоились выжившие женщины, а также семьи погибших «утешительниц». Но уже в 2007 году Япония пошла на попятную. Премьер-министр заявил, что фактов, доказывающих насильственное обращение с женщинами, нет. Это породило вторую волну возмущения. Оказавшись под давлением, он вскоре все же отважился признать факт нарушения прав человека на «станциях утешения». Однако ни о каком финансовом возмещении морального и физического ущерба речи не шло. Власти Китая, Кореи и других стран выступили с критикой японского правительства. На их сторону, кстати, встали США, Канада и Европарламент. Так появилась резолюция, которая призывала Японию взять на себя ответственность за все ужасные события того времени.

одной кореянки по имени Пак Ен Сим стала достоянием общественности: «В 14 лет я была продана в ателье одежды в квартале Хупхо портового города Нампхо (у Корейского Западного моря) и работала там кухаркой, а к марту 1938 г. попала на японскую «реквизицию девушек… Японский рядовой полицейский насильственно конвоировал меня и 22-летнюю девушку в Пхеньян. В Пхеньянском вокзале, вижу, уже были 15 корейских женщин. Сначала в закрытом вагоне, а потом на машине увезли нас в китайский город Нанкин. Там было много японских казарм, а на улице Цзиньсюи – походный бордель, расположенный в трехэтажном доме. Здесь началась моя позорная жизнь сексуальной рабыни. Каждая комната была в размере 2×2,5 м, вокруг дома – заграждение из колючей проволоки».

Пак Ен Сим вспоминала, что в первый же день ее жестоко изнасиловали более десяти мужчин: «Японские солдаты все, как один, бросились на меня, как злые звери». А на следующий – их число выросло до тридцати.

Вот еще отрывок: «Если кто-то пытался сопротивляться, то немедленно следовало наказание: били ногами, кололи ножом. Или, если «проступок» был велик - рубили мечом голову… Походный бордель был кромешный ад. Через три года меня перевезли в Шанхай, а оттуда – в Рашу под Рангуном в Бирме. Там под именем «Вакахару» мне пришлось обслуживать японских пехотинцев и танкистов. Через два года опять перевезли практически на линию фронта – на границу Бирмы и Китая. Каждый день под грохот снарядов и бомб я была вынуждена удовлетворить сексуальную прихоть десятков японских солдафонов. Почти все женщины, угнанные сюда в походные бордели, погибли от заболеваний, избиения и бомбежки. Потом едва уцелевшие корейские женщины вместе с солдатами разбитой японской армии были направлены в лагерь для военнопленных в Куньмине Китая. Позже я вернулась на родину, но калекой – из-за болезни сердца и расстройства нервной системы по ночам мечусь в бреду. Каждый раз, когда поневоле вспоминаются те страшные дни, все тело дрожит от жгучей ненавистью к японцам. Я жила, не зная ни семейного счастья, ни радости матери-роженицы. Думая о своем злосчастном прошлом, в моей памяти воскрешает множество соотечественниц, которые на чужбине подвергались всяким мучениям и стали неприкаянными душами. Тем более что японское правительство бесстыдно устраивает всякие интриги, пытаясь скрыть свои преступления в тени истории. Я призываю совесть мира оказать давление на японское правительство, чтобы оно признало преступления прошлого, взяло ответственность за них, и постаралось компенсировать понесенные страдания невинных людей».

Не обошли вниманием станции утешения авторы книги «История Кореи»: «Стремясь скрыть от союзников свои преступления, японская армия во многих случаях уничтожала при отступлениях в 1943-45 гг. своих сексуальных рабынь, что является одной из причин того, что выжило среди них немного - в 1990-е годы было зарегистрировано около 200 бывших сексуальных рабынь в Южной Корее и 218 - в Северной».

Всего же за время существования в качестве инструмента для утешения через военно-полевые бордели прошло от пятидесяти до трехсот тысяч женщин из Китая, Кореи и Тайваня. Иногда мелькают и более внушительные цифры. Но позиция японского правительства до сих пор остается неизменной. Власти Страны восходящего солнца всеми силами стараются снять с себя ответственность за военные преступления прошлых лет.

Памятник женщинам для утешения в Корее

Женщина для утешения - это термин, который применяют для обозначения женщин, в годы и предшествующее ей время, принуждённых работать в японских военных борделях - так называемых "Станциях утешения".
Японцы яростно открещиваются от факта принуждения, утверждая, что все женщины работали в сфере "утешения" добровольно, а было их, якобы, всего около 20 тысяч. Японские данные опровергаются Китаем, Кореей, Тайванем и другими странами, пострадавшими от имперских амбиций Японии. В одном только Китае более 410 тысяч женщин было принуждено к сексуальному рабству.
Добровольно в японских борделях никто из жительниц оккупированных стран не работал - солдаты похищали и принуждали к проституции молодых девушек и девочек - многие из похищенных не были совершеннолетними.
Первый военный бордель японцы открыли в 1932 году в Шанхае, после того как начали массово поступать сообщения об изнасилованиях и домогательствах со стороны японских солдат к местным женщинам. В начале на первой станции работали проститутки-добровольцы из Японии, а также принуждённые к этой работе японки, несогласные с проводимой государственной политикой. После открытия новых борделей, японских проституток стало не хватать для удовлетворения оккупантов. Началось принуждение к работе на станциях утешения жительниц оккупированных японцами стран...
Количество изнасилований местных жительниц японскими солдатами не уменьшилось - поход в бордель был платным и не все солдаты-оккупанты могли себе это позволить. Несмотря на очевидный провал изначальной задумки, японское военное командование продолжало открывать новые станции-бордели, дабы зарабатывать на своих солдатах.
Всего действовало 400 станций утешения: 280 в Китае и 120 в других странах. Женщины в этих борделях работали в тяжёлых условиях, вынужденные каждый день обслуживать по несколько десятков японских солдат.
Еженедельно проводился медицинский осмотр работниц на наличие беременности и венерических заболеваний, при обнаружении искомого, женщине вкалывали сальварсан (препарат 606) - лекарство от сифилиса, также провоцирующее выкидыш и обладающее широким спектром негативных побочных явлений, особенно губительных для женской репродуктивной системы. Японские врачи не стеснялись насиловать, на своём рабочем месте, приведённых к ним для осмотра женщин для утешения.
Многие японцы демонстрировали на женщинах для утешения свою тягу к садизму - как физиологическому, так и психологическому. Многие жертвы не выдерживали такой жизни и пытались покончить с собой - как правило, эти попытки жесточайшим образом пресекались.
Наиболее сильно страдали китаянки, воспитанные по конфуцианской философии, гласящей, что изнасилование и проституция - страшнейший позор для женщины. Именно женщины чаще всего совершали самоубийства в оккупированном японцами Китае, а выжившие всеми силами стремились скрыть этот тяжёлый период времени своей жизни.
Лишь 28 декабря 2015 года японское правительство признало (но не перестало занижать цифры) ответственность за сексуальную эксплуатацию жительниц оккупированных стран и согласилось выплачивать финансовые компенсации жертвам насилия. Почему не раньше? Ждали, когда большая часть женщин для утешения умрёт, чтобы заплатить поменьше.

«Станции утешения» – военные бордели, существовавшие на территории Японии и оккупированных ею территорий с 1932–1945 год. Изначально в них работали женщины-добровольцы из Японии, однако, вскоре с увеличением спроса завоеватели стали принуждать к « обслуживанию» женщин из местного населения . За свой недолгий период существования через станции утешения прошли 410 тысяч девушек и девочек самых разных возрастов из Китая, Кореи, Тайваня . До конца войны дожила лишь четверть. О страшных 13 годах, которые пережили женщины под Японской оккупацией, о том, откуда взялось неофициальное название « 22 к 1» и какую ответственность за эти военные преступления понесло японское правительство – рассказывает Екатерина Молчанова.

Несмотря на полемику между японской стороной и другими странами Азии, уже давно известно о насильственном характере работы в подобных борделях. «Женщинами для утешения» обычно становились китаянки, кореянки, тайваньки и в достаточно скромном количестве японки. В самых редких случаях на станциях утешения встречались русские девушки или представительницы других наций, в том числе жительницы Европы, случайным образом оказавшиеся на востоке. Всех девушек либо просто крали, либо ложью и обещанием достойной работы заманивали в военные бордели. Большинство их обитательниц надеялись на работу швеями, санитарками или еще какое-нибудь более благородное дело, нежели проституция, а оказывались едва ли не сексуальными рабынями. Другие попадались на еще более изощренное вранье – обещание отпустить сестер, дочерей или близких подруг в случае обмена. В итоге работать на станциях утешения оставались и ранее плененные девушки, и бросившиеся их вызволять героини. Вербовщики работали неустанно, в процесс привлечения новых работниц вовлекались серьезные деньги – некоторых девушек просто выкупали из их семей, после чего проданные становились собственностью государства, вовлеченного во все этапы вербовки. Насилие, угрозы, обманы и деньги служили действенным оружием в руках находчивых японцев, желающих устроить для своих солдат качественный «отдых».

Когда на оккупированных территориях уже почти не оставалось девушек, которых можно было вовлечь в проституцию, а ряды обитательниц станций утешения редели, пополняли их перевозкой пленниц из концлагерей. Местным жителям представлялась как официальная версия создания своеобразных «работных домов», так и неофициальная, заключавшиеся как в защите солдат от болезней, так и в контроле за изнасилованиями в захваченных городах. Конечно, подобных объяснений не хватало для оправдания похищения женщин, девушек и девочек, но запуганные азиаты разных наций предпочитали не задавать лишних вопросов, поскольку в обратном случае возникали проблемы и с армией, и с японским правительством.

Так в одном только Китае, после открытия самой первой известной истории станции утешения в Шанхае, всего существовало около 280 борделей для японских солдат и офицеров. Такие подсчеты сделали на момент военного заседания в 1942 году сами японцы. Точных данных по поводу других стран не существует, что, может быть, и к лучшему – знание о еще нескольких десятках или даже сотнях подобных мест вряд ли можно назвать приятным, но приблизительные подсчеты говорят о существовании примерно 400 борделей, часть из которых занимала Юго-Восток Азии, Сахалин и Южные моря. Началось все с более чем двух сотен заявлений об изнасилованиях женщин, на оккупированных японцами территориях. Заявления эти попали в руки генерал-лейтенанта по имени Ясудзи Окамура, а тот уже предложил своему командованию организовать военные бордели для изменения антияпонских настроений, вызванных недостойным поведением солдат армии, а также для предотвращения снижения их же боеспособности, к которому могло привести появление самых разных венерических заболеваний.

Идею одобрили, и по всей Азии стали появляться станции утешения, которые условно делились на три группы. Первая находилась в полном подчинении военных, контроль за ней осуществлялся куда более жесткий, чем за остальными двумя. Еще одна группа контролировалась частными лицами, но, по факту, все так же была в подчинении и личном пользовании у военных. Третья группа, достаточно малочисленная, но также существующая, была более «народной» – ею могли пользоваться как военные, так и обычные японцы, а в некоторых, пусть и очень редких случаях, даже представители других наций.

Казалось бы, проблема была решена достаточно радикальным способом и вопрос о ней больше не должен был возникнуть, но изнасилования женщин все же не прекратились. Дело в том, что станции утешения не были благотворительными организациями, да и не стремились ими стать, а указанная стоимость услуг для некоторых солдат была слишком высока. Они предпочитали искать развлечение все так же на стороне и экономить, а не тратить деньги на такое же сомнительное удовольствие в официальных учреждениях.

Рядовой оплачивал входной билет, который стоил 5 йен, для офицеров и капралов развлечение обходилось дешевле – за билет просили всего 2 йены. Девушки существовали в нечеловеческих условиях – им приходилось обслуживать по 20-30 солдат в день, число которых в итоге, после развития и популяризации борделей достигло 50-60 человек в день. Время работы борделей строго регламентировалось, так же указывалось максимально возможное время нахождения солдата с девушкой – сначала оно составляло 30 минут, потом было уменьшено до 10-15. Так, по истечении четверти часа, одного мужчину в комнате сменял другой, и девушке приходилось повторять процесс заново, зачастую против воли. В такой ситуации говорить о комфорте и наличии уютной обстановки не приходилось, жизнь девушек превращалась в простое существование и попытку выжить, которую многие женщины для утешения оставляли достаточно быстро.

Со всеми обитательницами станций постоянно работали врачи, которые должны были контролировать их здоровье, но нельзя сказать, что они отличались профессионализмом. Многие доктора сами насиловали самых здоровых из своих подопечных, кроме того, весь период существования «станций утешения» сохранялся высокий уровень смертности, обусловленный, как ни странно, отсутствием психологов. Самоубийства стали таким же повседневным событием, каким было обслуживание клиентов. Девушки пытались остановить своих «коллег» от подобных поступков, но все прекрасно понимали, насколько бесполезны любые попытки помочь. Кто-то воровал у солдат опиум, кто-то – лекарства у врачей, третьи же просто вешались на собственной одежде – желанной смерти добивались все, кто задумывал самоубийство.

Среди работниц борделей были и взрослые женщины, и девочки 11-12 лет. Все они жили в примерно одинаковых условиях – в полуразвалившихся деревянных бараках, где каждая комната была рассчитана на 9-10 человек. Помимо необходимого количества кушеток, убранство обычно дополняла циновка и раковина, на этом элементы интерьера заканчивались. Неудивительно, что многие срывались в таких условиях, что приводило или к полному безразличию, или к истерикам, а те, в свою очередь, – к самоубийствам. «Батальоны комфорта» вполне можно было бы назвать «батальонами смерти», поскольку из всех похищенных и завлеченных девушек после Второй мировой войны выжила лишь небольшая часть.

Китайские и малайские девочки, насильно вывезенные японцами из Пенанга для «обслуживания» солдат в качестве «женщин для утешения». Фотография сделана в период освобождения союзниками Андаманских островов от Японии (1945) / Imperial War Museums

Росту высокого уровня смертности способствовало не только подавленное настроение среди женщин для утешения. Набравшись опыта от немецких нацистов, японцы стали использовать некоторые медицинские приемы для контроля за, например, рождаемостью в рамках станций. В обиход вошел так называемый «препарат 606», содержащий в своем составе огромное количество мышьяка, и, хотя в военных борделях очень внимательно следили за контрацепцией, его приходилось применять для прерывания нежелательной беременности у работниц станций. Среди эффектов этого препарата значилось провоцирование выкидышей, возможность развития бесплодия или, как минимум, мутаций у будущих детей, а также в отдельных случаях – смерть пациенток.

О подобных подробностях существования азиатских женщин мало кто знал, но сам факт создания станций утешения всколыхнул общественность еще после появления информации о Нанкинской резне. В декабре 1937 года Японцы жестоко убили огромное количество жителей Нанкина, который в то время был китайской столицей. Там же появились станции утешения, а над выжившими жителями издевались долго и методично. Фотографии, попавшие в газеты США, с изображением зверских убийств и девушек, использовавшихся для плотских утех японских солдат, вызвали волну возмущения – американцы уже тогда, за 4 года до нападения на Перл Харбор, требовали вступить в войну с Японией. Впрочем, эти призывы были проигнорированы осторожным правительством под управлением Франклина Рузвельта.

Удивительно, что Япония до сих пор отрицает подобные факты, подтверждающее участие ее жителей во Второй мировой и их нечеловеческое отношение к противникам. Многие японцы не знают о жестоких нападениях на соседние азиатские государства, а уж о существовании «батальонов комфорта», которые неофициально назывались еще и 22 к 1, по изначально запланированному количеству клиентов на одну девушку, даже не догадываются.

В 90-е японское правительство официально принесло извинения выжившим женщинам для утешения и семьям погибших работниц станций, но уже в 2007 году эти слова забрали назад – в начале марта премьер-министр Японии сообщил, что насильственный характер событий не доказан. После общественного осуждения 26 числа того же месяца он уже объявил о явном нарушении прав человека на станциях утешения, хотя и отказал в финансовой поддержке выжившим в тех событиях. Тогда же разразился мировой скандал, поскольку ни китайцы, ни корейцы, ни представители других стран не согласились с подобным заявлением японского правительства. США, Канада и Европарламент – все крупные страны и союзы приняли резолюцию, призывающую Японию принять на себя полную ответственность за кровавые исторические события.

Тоже в марте, но уже 2015 года, совсем недавно, встрече лидеров Японии и Южной Кореи помешал именно вопрос, связанный со станциями утешения. На тот момент по данным корейского правительства в этой стране оставалось около 50 бывших женщин для утешения, поддержки для которых и требовали от Японии. Попытка японского правительства откупиться от проблемы не устроила корейцев, и те отказались проводить какие-либо встречи с соседним государством без предварительного урегулирования проблемы.

Но проблема существования станций утешений до сих пор прослеживается не только в японско-корейских переговорах и даже не в политических отношениях Японии и Китая. Этот вопрос до сих пор беспокоит многих жителей азиатских стран – акции в поддержку бывших женщин для утешения проходят как минимум раз в год в самых разных городах и собирают на улицах людей разных возрастов, которые требуют от Японии признания вины, а от собственного правительства –полную поддержку для пострадавших.

Цель токийского правительства на сегодняшний момент совершенно ясна – все его представители хотят снять с Японии всякую ответственность за исторические преступления и избавиться от их шлейфа, но давление со стороны других стран не позволяет этого сделать. За несколько десятков лет, уже прошедших со времен Второй мировой, вопрос принудительного вовлечения азиатских девушек в проституцию остается все таким же острым и, возможно, является одной из самых актуальных проблем прошлого на сегодняшний день.

«Японские военные власти стремились иметь, по крайней мере, одну сексуальную рабыню на каждые 29-30 солдат и офицеров; японские женщины предназначались, главным образом, для офицеров, а кореянки и китаянки- солдатам. Стремясь скрыть от союзников свои преступления, японская армия во многих случаях уничтожала при отступлениях в 1943-45 гг. своих сексуальных рабынь, что является одной из причин того, что выжило среди них немного - в 1990-е годы было зарегистрировано около 200 бывших сексуальных рабынь в Южной Корее и 218 - в Северной », - так описывается конец существования станций утешения в Истории Кореи, которая не так давно была издана в двух томах. Едва ли не ежегодно всплывают уточнения и новые данные о зверствах японцев, на которые современное общество уже не хочет закрывать глаза, публикуя статьи, очерки, фотографии и целые книги, устраивая митинги и акции на улицах. Остается только ждать окончательного признания Японией вины за уничтожение огромного числа женского населения Азии и надеяться, что действительно пострадавшие в годы существования «батальонов комфорта» женщины успеют услышать полноценные извинения.

Япония и Южная Корея объявили о разрешении одного из самых болезненных вопросов двухсторонних отношений — проблемы так называемых «женщин для утешения».

Об этом заявили министры иностранных дел Японии и Южной Кореи во время встречи в Сеуле 28 декабря, передает BBC News.

«Женщинами для утешения» в Японии называют кореянок, которые в годы Второй Мировой войны принуждались к сексуальному обслуживанию солдат и офицеров армии Японии, действовавшей территории Китая и стран Юго-Восточной Азии.

По словам главы МИД Японии Фумио Кисиды , Токио признает свою «глубокую ответственность» за «проблему женщин для утешения», а премьер-министр страны Синдзо Абэ «приносит пострадавшим свои искренние извинения».

Токио также выделит 1 миллиард иен (8,3 млн долларов) на создание в Южной Корее фонда помощи жертвам, побывавшим в сексуальном рабстве.

В настоящее время в живых осталось 47 бывших «женщин для утешения», средний возраст которых составляет 90 лет.

Инициатива генерала Окамуры

В 1932 году генерал-лейтенант Ясудзи Окамура , заместитель начальника штаба Шанхайской экспедиционной армии, получил более 200 докладов об изнасилованиях местных жительниц своими подчиненными.

В связи с этим генерал-лейтенант обратился к командованию с предложением о создании «станций утешения», обосновав это тем, что «станции создаются для уменьшения антияпонских настроений, возникавших на оккупированных территориях, а также ради необходимости не допустить снижения боеспособности солдат из-за появления у них венерических и других заболеваний».

Первая «станция утешения», то есть, называя вещи своими именами, солдатский бордель, был открыт в Шанхае. Его сотрудницами были женщины, добровольно нанимавшиеся на эту работу в Японии.

Начинание обрело популярность в армии, и «станции утешения» стали открываться одна за одной. Очень быстро стало ясно, что японских «жриц любви» для обслуживания всех военных не хватит. Оккупационные власти пытались приглашать на работу женщин с захваченных территорий, однако желающих было крайне мало.

Тогда в качестве эксперимента женщин стали привозить из лагерей для интернированных, заставляя заниматься проституцией насильно.

«Живой товар» для потребностей оккупантов

Эксперимент посчитали успешным, после чего на оккупированных Японией территориях была развернута настоящая охота на сексуальных рабынь.

Наиболее активно превращали в проституток жительниц Кореи. Всего через «станции утешения» прошли, по разным оценкам, от 100 до 200 тысяч кореянок.

На территории Кореи действовали целые специальные бригады по отлову женщин. Руководитель одной из таких групп позднее рассказывал, что только его люди поставили в солдатские бордели не менее 1000 кореянок. Появляясь в населенных пунктах, ловцы хватали молодых женщин, отбирая у них и отбрасывая в сторону детей, загружали их в грузовики и отправляли на вокзалы и в порты. Далее «живой товар» отправлялся на «станции утешения».

Кореянка Пак Ён Сим , одна из тех, кто прошел через «станции утешения», рассказывала, что попала под так называемую «реквизицию девушек» в марте 1838 года, будучи несовершеннолетней. Ее транспортировали в китайский город Нанкин, где поместили в солдатский публичный дом, под который было отдано трехэтажное здание.

Вновь прибывших в первый же день жестоко насиловали, после чего размещали в комнате 2х2,5 м, где новым «сотрудницам» предстояло обсуживать японцев до полного истощения сил. В среднем одна женщина со «станции утешения» обслуживала по 25-30 солдат в день.

Тех, кто пытался сопротивляться или бежать, подвергали жестокому избиению. Если проступок считали «особо тяжким», то женщине отрубали голову.

Когда смерть становится избавлением

Еженедельно женщины проходили медосмотр на предмет венерических заболеваний. Бывали случаи, когда военные доктора сами насиловали здоровых. В случае заражения им вводили «препарат 606», также известный как сальварсан. Беременным женщинам тоже вводили этот препарат с целью спровоцировать выкидыш. Препарат обладает нежелательным побочным эффектом, который впоследствии исключает возможность родить здоровых детей или вообще родить.

Среди женщин, оказавшихся на «станциях утешения», были нередки случаи самоубийств. От тех, кто был окончательно истощен или серьезно болен, избавлялись просто — убивали, сбрасывая тела в яму или в реку.

«Станции утешения» были разделены на три группы. Первые находились под прямым управлением японского военного командования. Вторые, самые большие по численности, формально контролировались частными лицами, но де-факто находились в подчинении военных. Третьи же были в частных руках, и туда пускали как военных, так и обычных японцев.

Функционирование «станций утешения» прекратилось только после окончательного разгрома Японии во Второй Мировой войне.

Условия существования женщин, превращенных японцами в проституток, были таковы, что до окончания войны и освобождения дожила лишь четверть сексуальных рабынь.

Япония считала жертв насилия «добровольцами»

В 1965 году отношения между Японией и Южной Кореей нормализовались, и был заключен договор, обязывавший агрессора выплатить репарации за все преступления, совершенные во время оккупации. Однако вопрос, связанный с «женщинами для утешения», повис в воздухе.

Дело в том, что японские историки в течение десятилетий доказывали, что данная проблема носила частный, а не государственный характер, а большинство женщин работали на «станциях утешения» добровольно. Подобная позиция усиливала антияпонские настроения в Южной Корее, что мешало налаживанию экономических связей между двумя странами.

В середине 1990-х годов власти Японии принесли извинения за вовлечение женщин в проституцию в годы Второй Мировой войны, но при этом отказали жертвам в финансовой компенсации. Японские политики полагали, что все финансовые претензии Южной Кореи были удовлетворены по договору 1965 года, и для новых выплат нет оснований.

При этом из Токио и после всех извинений нередко звучали по-настоящему провокационные высказывания. 2 марта 2007 года премьер-министр Японии Синдзо Абэ заявил, что организованный характер массового вовлечения женщин в проституцию не доказан. В 2012 году премьер-министр Ёсихико Нода заметил, что нет никаких документальных подтверждений того, что женщин действительно силой принуждали к работе на «станциях». В мае 2013 года лидер Партии возрождения Японии Хасимото Тору публично оправдал сексуальную эксплуатацию корейских женщин, объяснив ее необходимостью для военных расслабляться в условиях стресса.

Практически все эти скандальные заявления затем были дезавуированы под давлением мирового сообщества, требующего от Токио признать безоговорочную вину за сексуальную эксплуатацию женщин во время Второй Мировой войны.

Памятник в Сеуле может вызвать новый скандал

Власти Южной Кореи ради сохранения благоприятных условий давно были не прочь поставить точку в этой истории, однако не могли этого сделать под давлением общественного мнения. В 2011 году Конституционный суд Южной Кореи признал несоответствующим конституции бездействие корейского правительства в вопросе жертв сексуального насилия в годы Второй Мировой войны. Это заставляло Сеул вновь и вновь требовать от Токио уступок.

В декабре 2011 года в Сеуле был открыт памятник женщинам, прошедшим через «станции утешения». Он был установлен напротив посольства Японии, что вызвало гнев японских дипломатов. По их мнению, его установка является нарушением Венской конвенции о дипломатических отношениях.

Тем не менее, памятник простоял четыре года, вплоть до того, как Япония и Южная Корея объявили об окончательном урегулировании данного вопроса.

При этом, по некоторым сведениям, частью сделки стало обещание Сеула убрать памятник от посольства Японии. Такое решение корейских властей может вызвать раскол в стране. Ряд общественных организаций уже выступил против сноса или переноса скульптуры вне зависимости от достигнутых соглашений.

Станции утешения

"Станции утешения " - это учреждения на оккупированных Японией территориях, в которых предоставлялись услуги сексуального характера солдатам японской армии. Эти учреждения также функционировали в 1932-1945 годах на территориях в Восточной и Юго-Восточной Азии .
В 1932 году в руки генерал-лейтенанта Ясудзи Окамуры попали 223 доклада об изнасилованиях местных женщин японскими солдатами на оккупированной территории Китая . В связи с этим генерал-лейтенант обратился к командованию с предложением о создании "станций утешения", обосновывая это тем, что "станции создаются для снижения антияпонских настроений, возникавших на оккупированных территориях, а также ради необходимости не допустить ослабления боеспособности армии из-за появления у солдат венерических и других заболеваний ".
Первая "станция утешения" была открыта в 1932 году в Шанхае , куда брались на работу женщины-добровольцы из Японии . Однако со временем число станций увеличилось, а вместе с этим вырос спрос. Тогда женщин стали привозить из индонезийских и филиппинских лагерей, а также на оккупированных территориях публиковались объявления о приеме на работу молодых женщин.
После захвата в ходе японо-китайской войны в декабре 1937 года Нанкина (Китай ), в городе начались массовые убийства и изнасилования. Несмотря на приказ, запрещавший насилие, военное командование закрывало глаза на зверства как рядовых солдат, так и офицеров. Изнасилование женщин рассматривалось как нормальное поведение на оккупированных территориях. Более того, для контроля над процессом начали организовываться публичные дома, которые стали называть "станциями утешения". Такой дом терпимости под Нанкином был открыт в 1938 году. В дальнейшем в Нанкине было открыто более 40 подобных "станций".
По разным подсчетам, через "станции утешения" прошло от 50 до 300 тысяч молодых женщин, многие из которых были моложе восемнадцати лет. До конца войны выжила только четвертая часть из них, поскольку условия существования были ужасные; они обслуживали по 20 - 30 солдат в день.
"Неважно, утро было или день, - один солдат выходил, другой тут же входил. Мы пытались отговорить друг друга от суицида, но случаи всё же были. Некоторые воровали у солдат опиум и принимали его в больших количествах, погибая от передозировки. Другие пачками принимали незнакомые лекарства, надеясь, что это прервёт их жизнь. Третьи вешались на своей одежде в туалете ", - из воспоминаний бывшей "женщины для утешения" Пак Кум Джу.
На работу изначально отбирали женщин-добровольцев из Японии , но со временем число станций увеличилось и это привело к тому, что женщин стали привозить из Кореи , Китая , Тайваня и насильно заставлять там работать. В общей сложности на "станциях утешения" работали женщины из 17 стан.
Еженедельно женщины проходили медосмотр на предмет венерических заболеваний. В случае заражения им вводили "препарат 606" - это лекарство от сифилиса, созданное химиком Паулем Эрлихом, который в 1906 году начал борьбу с болезнью и перепробовал 605 различных органических соединений мышьяка, пока в 1907 году не получили "Ehrlichschen Präparat 606", 606-й по счёту препарат.
Беременным женщинам тоже вводили этот препарат с целью спровоцировать выкидыш. Препарат обладал нежелательным побочным эффектом, что впоследствии исключало возможность родить здоровых детей или вообще приводило к бесплодию.
Так как с 1910 по 1945 годы Корея была японской колонией, а ее жителей вынуждали учить японский язык, то в приоритете были женщины из Кореи , поскольку с ними было легче общаться по сравнению с женщинами других национальностей. Поэтому огромное количество, по некоторым подсчетам примерно 200 тысяч, корейских женщин были насильно доставлены в эти учреждения.
Количество "станций утешения" росло, покрывая всю территорию Японской империи. 3 сентября 1942 года в сообщении на заседании руководителей министерства армии указывалось, что: в Северном Китае находится 100 "станций утешения", в Центральном Китае - 140, в Южном Китае - 40, в Юго-Восточной Азии - 100, в Южных морях - 10, на Сахалине - 10, всего было 400 "станций утешения". Однако с появлением таких учреждений случаи изнасилований местных женщин не прекратились, поскольку за каждый визит солдатам нужно было платить.
Так как воспитанные в конфуцианской философии женщины, подвергшиеся сексуальному насилию, нередко кончали жизнь самоубийством, а выжившие скрывали свой позор, после войны места расположения "станций утешения" было непросто определить, многие не найдены по сей день.
По японским данным количество "женщин для утешения" было около 20 тысяч, и как правило, их пребывание носило добровольный характер. Китайские историки же указывают на факты похищения и насильственного принуждения девушек к проституции и количество таких женщин доходит до 410 тысяч.
В память о зверствах, которые творились на "станциях утешения" во времена Второй мировой войны, в Мапхогу, одном из районов Сеула , Корея был построен Дом в Шарине в 1992 году. В декабре 1995 года перенесен на нынешнее место в Кёнгидо . Дом размещен на земле, занимающей около 2175 кв. м, которая была подарена госпожой Чхве Юн Ха. Площадь трех домов насчитывает около 600 кв.м., в комплексе это два дома для проживания и одно здание используется как храм.
С целью обратить внимание общественности на проблему "женщин для утешения", при Доме в Шарине был создан исторический музей, в котором собраны официальные документы, старые фотографии и показания нескольких выживших женщин. Есть здесь и картины, созданные в рамках художественной терапии, которой занимаются живущие в доме женщины. Также в музее размещена точная копия "станции утешения", где жили женщины. Музей издает и распространяет информационные буклеты, используя документы, фотографии и другие данные, хранящиеся в архиве.
Ежегодно музей привлекает небольшой, но постоянный поток посетителей из разных стран мира. Основная цель музея заключается в том, чтобы не допустить повторения всех ужасов войны, а также донести информацию до потомков о тех событиях, что случились с женщинами в Азии во время Второй мировой войны.
По данным на 2008 год в доме проживают семь женщин, а также пять штатных сотрудников, включая директора - буддийского священника У Хена. Война закончилась 15 августа 1945 года. Япония безоговорочно капитулировала, но страдания женщин, которые были вынуждены работать в "домах утешения" на этом не закончились. Каждую среду они участвуют в еженедельной акции протеста перед японским посольством в Сеуле , авторами которого являются "Корейский совет по делам женщин призванным на военное сексуальное рабство Японии" для того, чтобы просветить общественность о жестоком обращении японских военных с корейскими женщинами, а также оказать давление на японское правительство для получения официальный извинений.
Мэр Осаки Тору Хасимото высказался в защиту тогдашних борделей. Он объяснил, что они были необходимы для того, чтобы "поддержать дисциплину " и дать военным, которые рисковали жизнью, какую-то передышку. Вместе с тем, Хасимото признал, что женщины действовали "против своей воли ".
Такие высказывания резко осудила министр по вопросам административной реформы Томоми Инада. "Система "женщин для утешения" была тяжким нарушением прав человека ", - заявила она. Все же, 28 декабря 2015 года правительство Японии признало свою ответственность за сексуальную эксплуатацию женщин в годы Второй мировой войны и объявило о готовности выплачивать компенсации жертвам.

Большинство "женщин-утешительниц" уже умерли, многие живут в нищете. Некоторые из-за стыда так и не вернулись на родину, многие остались бездетными, потому что медикаменты сделали их бесплодными. Это несколько историй, рассказанные самими женщинами прошедшими через это.

Ли Ок Сон

Ее история начинается 29 июля 1942 года в корейском городе Ульсан , когда двое военнослужащих в гражданской одежде, японец и кореец, силой увозят горничную. Ли Ок Сон было 15 лет. Девушку доставили в японский армейский бордель в Китае . Похитители вставили ей кляп, связали свою жертву по рукам и ногам и бросили в кузов грузовика, где уже было пятеро других молодых женщин.
В первую же ночь похитители перевезли узниц через границу в провинциальный городок Янцзи на северо-западе Китая . Там действовали два дома "станции развлечений" для японских военнослужащих: крохотные комнатки в деревянных бараках, циновка на полу, раковина на стене. В них работали 9 девчушек, младшей из которых было 11 лет. Каждая женщина обслуживала в день по 40-50 военнослужащих, рассказывает Ли Ок Сон. По воскресеньям очереди перед бараками были длиннее обычного. Ли Ок Сон вспоминает, как 11-летняя девочка однажды не справилась с "работой". Военный рассвирепел, порезал ее ножом, после чего взял силой. Несчастная скончалась от полученных ранений. Другая молодая женщина сильно сопротивлялась - "клиент" вытащил ее из барака и принялся наносить ножевые удары, пока та не умерла.
Так Ли Ок Сон прожила на "станции утешения" три года. В результате инъекций "препаратом 606" и обработки парами ртути, она так и не смогла родить. В 2000 году Ли Ок Сон вернулась в Корею

Пак Ок Сон

Пак Ок Сон родилась на юго-востоке Кореи в 1924 году в бедной семье, где помимо нее были еще семеро братьев и сестер. Так как семья была большая и средств на проживание катастрофически не хватало, она отчаянно искала работу. Однажды ее друг рассказал, что в Китае можно заработать деньги, поскольку там открываются новые рабочие места на заводе текстильных изделий. Не получив разрешения у родителей на работу в Китае , восемнадцатилетняя Пак Ок Сон убежала из дома и среди ночи села на поезд со своим другом. К большому своему удивлению, ее с двадцатью другими девочками сняли с поезда в районе Мулин , Китай . После похищения их отправили на "станции утешения", где она прожила четыре года. После окончания войны Ок Сон вышла замуж за этнического корейца и поселилась в Китае . В 2001 году Пак Ок Сон вернулась в Корею и в настоящее время живет в Доме Шарин.

Кан Ил Чул

Кан Ил Чул родилась в 1928 году в провинции Кёнсан , Корея . В 1943 году, когда ей было шестнадцать лет, офицер военной полиции похитил ее из родного дома, сказав, что она была призвана в Национальную гвардию. Но вместо этого, ее доставили на "станцию утешения" в районе Шэньян , Китай . Работая на "станции" Кан Ил Чул заболела тяжелой болезнью - брюшным тифом. Думая, что она умрет, японские военнослужащие перевели ее за пределы военной базы, чтобы кремировать заживо с трупами. К счастью, ее спасли борцы за независимость Кореи , которые смогли захватить "станцию". После окончания войны Кан Ил Чул работала медсестрой в городе Цзилинь . В Корею она вернулась лишь в 2000 году и в настоящее время живет в Доме Шарин. Также Кан Ил Чул является самой молодой женщиной среди проживающих там женщин.

Ким Сун Ок

Ким Сун Ок родилась в 1922 году в южной провинции Пенган на северо-востоке Кореи . Поскольку ее семья была бедной, она начала работать горничной в возрасте семи лет. Чтобы прокормить и вырастить голодных младших братьев и сестер, ее отец продал Ким Сун Ок в дом кисэн, где она работала очень тяжело, чтобы погасить долг отца. Выплатив долги Сун Ок вернулась домой. Недолго она смогла там пробыть, как отец снова продал ее на "станцию утешения" в Китае . После войны, она не могла даже и думать о возвращении в свой родной город, так что осталась жить в Китае . Ким Сун Ок вернулась в Корею лишь в 2005 году и в настоящее время живет в Доме Ширин.

Пак Он Ен

Пак Он Ен родилась в провинции Чолла юго-западной Корее в 1920 году. В возрасте шестнадцати лет она была замужем и жила в бедной семье. Как только ей исполнилось восемнадцать, она убежала от мужа и вступила в повторный брак. Новый муж после нескольких лет продал ее через бюро по трудоустройству. Так Пак Он Ен в 1941 году была доставлена на небольшой остров Рабаул в Папуа-Новой Гвинее, где размещались базы японских военных. Здесь она работала "женщиной утешения" до окончания войны. Пак Он Ен смогла вернуться в Корею в 1945 году и сейчас проживает в Доме Шарин.
Число выживших постоянно сокращается, и это тревожит тех, кто добивается от Японии признания преступлений, совершенных в прошлом.
".Текст:
,