Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Этот эксперимент фактически положил начало женскому образованию в России. Рассказываем, как жили благородные девицы.

Новая порода

В XVIII веке общепринятой нормой русского общества были домостроевские традиции: с девочками не церемонились, наукам не обучали, их жизненный сценарий был предопределен.

Однако императрица Екатерина II как прогрессивный правитель решила, что в России, по примеру Франции, должно появиться учебное заведение для девиц благородных сословий. Главной целью заведения ставилось «улучшение породы русских отцов и матерей».

План был амбициозный: «Доставить счастье отдельной личности и этим поднять благосостояние всего государства». Императрица предполагала забирать девочек из семей, чтобы оградить от невежества и, поместив в облагораживающую среду, создать совершенно новый тип женщин, которые в будущем будут передавать свой опыт, навыки и знания следующим поколениям.

У императрицы не было дочерей, и к некоторым воспитанницам она привязалась, навещала и даже переписывалась. Сохранились четыре письма Екатерина II к некой девице Левшиной.

Императрица писала: «Мой поклон всему обществу <…> скажите им, что мне приятно видеть их всякого рода успехи, это доставляет мне истинное удовольствие; я им это докажу, когда приеду как-нибудь вечером, чтобы вволю поиграть с обществом».

Строгий режим

Одновременно в институте проходили обучение около 200 девочек. Поначалу институтские правила были суровыми. Девочек из дворянских семей принимали с 6 лет на срок обучения 12 лет. Родители подписывали документ, что не будут требовать дочерей обратно, имели право навещать их в строго отведенное время и только с разрешения руководителя.

С середины XIX века стали допускаться послабления, в институт начали принимать «мещанских девиц» - их селили в отдельном корпусе. Девочки могли уезжать домой на каникулы, а срок обучения сократился до 7 лет.

Жили будущие светские дамы как спартанки: вставали в шесть утра и имели строгий распорядок дня, в день могло быть до 8 уроков. Ходили юные воспитанницы строем - и на молитву, и на прогулку. Девушек закаляли, поэтому температура в спальнях не превышала 16 градусов, спали они на жестких кроватях и умывались холодной водой.

Кормили девочек простой едой и небольшими порциями. Обычное меню благородных девиц выглядело так: утренний чай с булкой, на завтрак кусок хлеба с небольшим количеством масла и сыра, порция молочной каши или макарон, на обед жидкий суп без мяса, на второе - мясо из этого супа, на третье - маленький пирожок, а еще был вечерний чай с булкой.

В посты рацион становился еще более скудным: на завтрак давали не больше шести мелких картофелин с постным маслом и кашу-размазню, в обед - суп с крупой, небольшой кусок отварной рыбы, которую голодные воспитанницы прозвали «мертвечиной», за ее отвратительный вкус и вид, и миниатюрный постный пирожок.

Поступивших на обучение девочек делили на группы по возрастам. При Екатерине «возрастов» было четыре, затем их свели к трем группам. Визуально деление подчёркивалось цветом платья: младшие (с 6 до 9) - кофейные, отсюда их прозвище «кофульки». Следом шёл голубой цвет (с 9 до 12), третий возраст (с 12 до 15) носил серые платья, а выпускницы (с 15 до 18 лет) белые.

При выборе таких цветов руководствовались как и практичными целями, ведь маленькие чаще пачкаются, так и глобально-духовные: от неделимости с землей до высоких помыслов, приличествующих выпускницам. Но независимо от цвета платья фасон был скромный и старомодного покроя.

Самым страшным наказанием для воспитанниц было лишение белого фартука. Наказывали, в основном, за неаккуратность, баловство на уроках, упрямство и непослушание. С воспитанниц снимали передник, прикалывали неубранную бумажку или рваный чулок к платью и заставляли стоять посреди столовой во время обеда.

Совсем тяжко приходилось девочкам, страдающим недержанием. Такая воспитанница обязана была идти на завтрак с мокрой простыней поверх платья, это было позором не только для нее лично, но и для всей группы. Самых образцовых воспитанниц называли «парфетки» (от французского «parfaite» - совершенная), а непослушных «мовешками» (от «mauvaise» - дурная).

Система обучения

Основными предметами, которые изучали девочки, были все виды искусства, слово Божье, языки, точные и гуманитарные науки. Была физкультура с элементами гимнастики и танцы.

Умение изящно приседать в реверансе ценили больше, чем успехи в математике, за хорошие манеры преподаватели прощали плохие отметки в точных науках, а исключить из института могли только за непристойное поведение. Их «наук» особо чтили изучение французского языка.

Оценивали институток по двенадцати балльной шкале. По итогам года обязательно составляли рейтинг успеваемости и выдавали промежуточные знаки отличия: банты-кокарды или шнурки с кисточками, которые повязывали на волосы.

Главной целью образования было не научить, а воспитать. Умничанье не поощрялось, благородная девица должна была быть скромной, уметь держать себя с достоинством, обладать безупречными манерами и вкусом.

Неравенство

Многие дети декабристов посещали Смольный институт, например, дочери Каховского закончили курс с серебряными медалями. Здесь учились и иностранные высокопоставленные особы: шведские аристократки, внучка Шамиля и дочери грузинских князей, княжны Черногории.

Согласно официальным источникам, начальница Смольного той поры, княжна Ливен, говорила молодой классной даме: «Вы, может быть, еще не знаете традиций Смольного. С принцессы надо требовать вдвое и втрое, потому что от ея характера будут зависеть судьбы ея подданных».

На практике все было иначе. Хотя августейшие особы и носили форменные институтские платья и ходили на обычные уроки, им предоставлялись другие помещения для жилья и собственная кухня, каникулы девушки проводили в имении начальницы института.

Девочки из бедных семей, которые не могли себе позволить длительное обучение, содержались за счет стипендий, организованных императорской семьей и богатыми людьми. Они носили на шее ленточку, цвет которой выбирал благодетель.

Звездные выпускницы

Первый выпуск Смольного был поистине знаменит: императрица знала почти всех девушек по именам, некоторых определила ко двору. В дальнейшем традиция продолжалась: лучшие кандидатки благородного происхождения становились фрейлинами.

Фрейлины получали шанс удачно выйти замуж, ведь круг их знакомств составляли самые блестящие женихи страны. Ну, а те, кому меньше повезло с родословной, после выпуска искали место учительницы или гувернантки.

Из знаменитых выпускниц можно вспомнить дочь короля Николы I Черногорского и его жены Милены Вукотич принцессу Елену Черногорскую, которая в браке с Виктором Эммануилом III стала королевой Италии и Албании, императрицей Эфиопии. Ее сестры великие княгини Милица Николаевна, Зорка Николаевна и Анастасия Николаевна также закончили заведение.

В 1895 году выпускницей Смольного была Ксения Эрдели - народная артистка СССР, арфистка, композитор, педагог и основоположница советской школы исполнительства на арфе.

В 1911 году институт окончила Нина Комарова - будущая поэтесса Нина Хабиас, ученица Алексея Крученых и одна из первых футуристок.

Задуманный план Екатерины II завершился успехом. Девушки, окончившие Смольный, сыграли не последнюю роль в просвещении и улучшении русского общества. Они были блестящими преподавателями, прекрасными матерями, самоотверженными сестрами милосердия.

Многие смолянки служению людям: открывали женские школы и гимназии, строили госпитали и больницы для бедных. Октябрьский переворот положил конец «благородному воспитанию», и по сей день в России нет заведения, подобного легендарному Смольному институту.

Однажды мне довелось услышать от студента-француза, побывавшего в России, немного неудобный для себя вопрос. Он спросил: "почему у вас в России все богатые такие грубые? У нас во Франции самые вежливые люди - это богатые. А грубыми бывают только простые".Сказать ему нашу поговорку: "Из хама не будет пана", мне показалось слишком уничижительным для нашего народа. А ведь если подумать, то наши новые русские как раз и являются представителями того простого народа, который из-за недостатка культуры и воспитания, позволяет себе хамство и наглость по отношению к другим.

Воспитание - показатель очень важный при оценке личности человека. Уважать другого - это не значит быть слабым и запуганным. А именно так и мыслят наши богатеи. Для них завоевание престижа и повышения самооценке заключается только в грубости и хамстве. Оттого так стремительно опустили в грязь высшее образование, науку, культуру. Оттого самыми не уважаемыми профессиями стали учитель и врач. Авторитет, завоевывается кулаками и наглостью только в криминальном слое, только в самом деклассированном и необразованном элементе.
Новая элита пытается причислять себя к старой русской интеллигенции, дворянству, пытается показать себя православной, но без должного воспитания и понимания того, что есть культура поведения, ей никогда не приблизиться к высшему обществу. Статья, помещенная ниже, как раз и дает понимание того, что есть высшее общество и как нужно воспитывать себя и своих детей, чтобы туда попасть.
Да, такое воспитание, как в Смольном, получали только избранные, да, речь идет о женском воспитании, но важно другое: понимание того, что от женского воспитания зависит очень многое. И воспитание это заключается не только в православии, но и в правилах этикета и культуры.
История женского образования в России неразрывно связана с именем императрицы Екатерины Великой. «Культура.РФ» рассказывает, как появился институт благородных девиц и как его возникновение отразилось на жизни русских женщин.

Образованные женщины и полезные члены общества




Европейская культура, которая начала утверждаться в нашей стране уже с конца XVIII века, привнесла в жизнь русского человека немало новшеств. При Петре I стали появляться школы для девочек. Это стало первым шагом для развития женского образования в России. Но настоящим прорывом в этой области была инициатива Екатерины Великой, при которой в Санкт-Петербурге был основан Смольный институт благородных девиц. Первое высшее учебное заведение для женщин в России открылось 5 мая 1764 года.

Инициировал создание института один из приближенных к императрице — Иван Бецкой, общественный деятель, просветитель, служащий государственной канцелярии. Он получил образование в Европе, поддерживал Екатерину в ее стремлении привить соотечественникам привычки западной жизни, а также высоко оценивал роль женщин в развитии общества. Бецкой считал, что «юношей обоих полов» следует воспитывать в равных условиях.

При основании Смольный институт назывался «Воспитательное общество благородных девиц». Его идея была прописана в официальном документе: «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Сама Екатерина активно участвовала в жизни заведения: вкладывала огромное количество денег, часто приезжала в институт, где вела долгие беседы с классными дамами, разговаривала с воспитанницами и переписывалась с управленцами, интересуясь всеми успехами и трудностями. Императрица хотела, чтобы выпускницы Смольного стали примером для всех женщин страны. По ее замыслу, девушкам надлежало получить хорошее образование, развиваться культурно и нравственно.

В Смольный институт принимали девушек из родовитых, но небогатых семей. Они были родом как из России, так и из других стран — дочери грузинских князей, аристократки из Швеции. Обучение длилось 12 лет. За это время ученицы не могли покинуть заведение ни по своему желанию, ни по желанию опекунов. В Смольный девочек принимали с шести лет, а программа обучения предполагала три класса — каждый из них длился четыре года. Родственники воспитанниц составляли расписку, в которой они соглашались отдать ребенка на 12 лет без возможности встреч и выездов за пределы заведения. Так императрица собиралась оградить воспитанниц от влияния среды, в которой они росли до поступления в институт.

Попасть в Смольный было нелегко: потенциальные студентки должны были сдать экзамены по русскому и французскому языкам, а также иметь хорошее религиозное воспитание. Но самый главный критерий, по которому отсеивались многие претендентки, — это происхождение.

«Отнюдь не делать из наук предметов скуки»

В Смольном девочек обучали многим наукам. В расписание входили арифметика, грамота, три иностранных языка, религиоведение, этикет, кулинарное искусство, рисование, музыка, вокал, география, история и другие предметы. Однако многие из них девочки изучали весьма поверхностно. К примеру, на уроках кулинарии воспитанницы Смольного института учились жарить котлеты из готового фарша. Историю изучали по одному-единственному учебнику и нередко перескакивали через темы.

Основной упор в учебе делали на правила поведения в обществе и слово Божье. Считалось, что воспитанница этого заведения, то есть будущая фрейлина или служащая при дворе барышня должна уметь поддержать разговор о религии и вести себя в обществе сдержанно и грациозно.

Физическому состоянию девушек тоже уделялось внимание. Легкими спортивными упражнениями они занимались несколько раз в неделю. Поддерживать стройную фигуру помогал рацион: пища была скудной, а порой просто некачественной. Многие выпускницы писали в мемуарах, что еда в институте была одним из худших воспоминаний.

Температура в спальнях учениц не поднималась выше 16 градусов. Они рано ложились и вставали, спали на жестких кроватях, умывались ледяной водой из Невы. Все это должно было закалить девочек.

«Устав настоятельно требовал, чтобы дети всегда имели вид бодрый, веселый, довольный и «вольные действия души». Поэтому предписывалось отнюдь не делать из наук предметов скуки, горя и отвращения и облегчать всякими способами усвоение знаний, обращая при этом внимание на степень развития и способности каждой девочки в отдельности».
Зинаида Мордвинова, автор исторического очерка «Смольный институт в эпоху Екатерины II»
Правила поведения благородных девиц




В уставе института благородных девиц были подробно прописаны правила поведения. Говорилось о том, как преподавательницы должны относиться к смолянкам и как воспитанницам надлежит общаться между собой.

В институте работало более 20 преподавательниц — это были высококвалифицированные учительницы. Примечательно, что все они были незамужними дамами и, как правило, старше 40 лет. Телесные наказания в Смольном институте были строго запрещены, но учительницы не гнушались кричать на провинившихся воспитанниц. Нарушение порядка в институте считалось «дурным поведением», а непослушных девочек называли «мовешками» («mauvaise» — дурная). Существовал и другой термин — «парфетки» (искаженное французское «parfaite» — совершенная). Так дразнили учениц, которые никогда не нарушали правила и вели себя идеально.

Все «смолянки» должны были являть собой образец скромности. Они носили одинаковую одежду и прически — гладко зачесанные косы. Форменные платья были разных цветов, по ним легко определялся приблизительный возраст студентки. Самые маленькие девочки носили платья кофейного цвета, поэтому их называли «кофейницами», девочки от 9 до 12 лет — синего, от 12 до 15 лет — голубого, а самые старшие — белого цвета. Никакие модные аксессуары не допускались. Все это было обусловлено общей атмосферой в заведении, где царили простота и однообразие, а дисциплинированность и порядок ценились превыше всего.

Несмотря на строгие правила и невозможность видеться с семьей, девушек не держали взаперти круглый год. Их возили на театральные представления, художественные выставки, праздники при дворе. Смолянок учили любить прекрасное и разбираться в культурных новинках того времени.

Трудоустройство после окончания Смольного было практически гарантировано. Многие девушки после учебы оставались в Институте благородных девиц и работали либо преподавательницами, либо классными дамами. За многолетний труд их награждали почетными знаками: оранжевым бантом «За труды» и серебряным с эмалью «Знак Учреждений Ведомства Марии Федоровны». Некоторые воспитанницы Смольного института после выпуска могли стать гувернантками.

Смольный институт после Екатерины II

После смерти Екатерины управление Смольным взяла на себя жена Павла I Мария Федоровна. Пробыв на этой должности 32 года, императрица многое изменила в жизни воспитанниц и преподавательниц. В первую очередь поменялись правила поступления и проживания в институте. Теперь девочек отдавали с более позднего возраста — примерно с 8 лет — и обучались они там не 12, а 9 лет. Мария Федоровна изменила расписание таким образом, что появились почасовые уроки. Дважды в год студентки сдавали экзамены, и в зависимости от результатов их распределяли в определенные классы. Классовая градация теперь выглядела так: самые успевающие ученицы, затем девочки со средним баллом оценок и третий класс с отстающими.

С приходом Марии Федоровны заметно изменились цели, которые преследовали работники заведения. Теперь из воспитанниц стремились сделать скорее не фрейлин, а покладистых жен. Если в Екатерининское время здесь предписывали читать книгу «О должностях человека и гражданина», то теперь ей на смену пришли «Отеческие советы моей дочери». Институт благородных девиц был закрыт в 1917 году, но до тех пор все изменения Марии Федоровны соблюдали неукоснительно.

Смольный институт просуществовал больше чем полтора века. За это время было 85 выпусков. Многие из смолянок стали известными. Незадолго до закрытия института туда поступила возлюбленная Максима Горького — Мария Будберг. В начале ХХ века закончила институт Нина Хабиас, ставшая после поэтессой-футуристкой. В 1900 году выпустилась Мария Добролюбова — поэтесса и революционерка, сестра поэта Александра Добролюбова.

Институт благородных девиц стал большим шагом в развитии женского образования в России. На базе этого института по всей стране стали появляться другие учебные заведения для женщин.

Ксения Мареич

Закончилась посещением Смольного института, где в настоящее время располагается городское правительство.

Водили нас по коридорам в сопровождении охранника - полицейского, показали только несколько помещений, а в коридоре, где устроена галерея портретов всех Петербургских губернаторов,почему-то даже не разрешили снимать.

Немного об институте и системе обучения в нём.

Смольный институт благородных девиц - первое в России женское учебное заведение закрытого типа для дворянского сословия, положившее начало женскому образованию.

Основано оно было по инициативе И.И. Бецкого в соответствии с указом Екатерины II от 5 мая 1764 и первоначально располагалось в кельях Воскресенского Смольного монастыря.
Но затем, в связи с увеличением числа воспитанниц, было решено построить новое здание и в 1809г., по проекту Д.Кваренги, оно было построено (тогда без Ильича перед фасадом)

Устав общества написал И.И. Бецкой, положив в его основу свои педагогические воззрения, сформированные под влиянием западноевропейской просветительской философии, которым также сочувствовала и Екатерина II.

В нём устанавливался полный регламент его деятельности: правила о воспитании, учении и молитвах; пище и форме, праздничных собраниях, должности начальницы и правительницы, положение о попечителях, каковыми должны быть четыре сенатора.

Воспитательное общество первоначально было рассчитано на содержание 200 девиц благородного звания.

Принимались девочки в возрасте от 4-х до 6-ти лет, обучение продолжалось 12 лет и делилось на 4 «возраста» по 3 года каждый.
Первый прием девочек в возрасте от 4 до 6 лет состоялся в августе 1764г.

Вот известные изображения одних из первых «смолянок» Дм. Левицкого

Жизнь в заведении отличалась простотой и строгостью.

Девочек учили Закону Божьему, русскому и иностранным языкам, арифметике, рисованию, танцам, музыке и рукоделию. Во 2-м возрасте прибавлялись история и география, в 3-м – словесные науки, скульптура, архитектура, геральдика, физика, токарное дело.
Воспитанницы последнего возраста по очереди назначались в младший класс для практического ознакомления с приемами воспитания и обучения. Уроки шли с 7 до 11 и с 12 до 14 часов, занятия чередовались с физическими упражнениями, ежедневными прогулками, играми на свежем воздухе или в залах.

Воспитанницы учились круглый год, каникулы не предусматривались. Раз в три года проводились экзамены.
Стол был простой и здоровый, состоял, главным образом, из мяса и овощей; пили только молоко и воду. Ученицы были обязаны носить особые форменные платья определённого цвета: в младшем возрасте – кофейного, во 2-м – голубого, в 3-м – серого и в старшем возрасте – белого (по преданию фасон платья нарисовала Екатерина II).

Классные дамы обязаны были поступать с воспитанницами с благоразумием и кротостью. Наказаний предписывалось избегать, допускались только «увещания» провинившихся.
По первому уставу родители посещали дочерей только в назначенные дни с позволения начальницы – заведение должно было полностью заменить семью.

Обычной платой за содержание воспитанниц было 300 рублей в год, но за отдельных воспитанниц платили значительно больше, и эти средства шли на воспитание бедных. Более половины девочек обучались на счет благотворителей. Пансионерки императрицы носили зеленые платья, а пансионерки частных лиц – ленточку на шее, цвета, выбранного благотворителем.

Изменения в жизни воспитанниц начались в 1859 году, когда по указанию императрицы Марии Фёдоровны инспектором обеих учебных заведений (института благородных девиц и мещанского Александровского училища) был назначен выдающийся педагог К.Д Ушинский.

Он внёс изменения у в учебные планы и, главное, - были учреждены каникулы, т. к. многолетнее воспитание девочек в отрыве от семьи неблаготворно влияло на их дальнейшую жизнь.

А теперь пройдёмся по зданию.
В Смольном организован небольшой музей, где собрано то, что осталось от исторического интерьера.


Шкатулка для рукоделия на подлинном столике

Вот так выглядел урок рукоделия

Некоторые из библиотечных книг

Музыкальные инструменты, на которых учились играть воспитанницы


Урок игры на арфе

Вот так выглядели ученицы и преподавательницы на макете

А вот как на старых фото

Далее мы отправились в знаменитый танцевальный Белый зал, где проходили самые торжественные институтские балы. На них присутствовали члены Императорской семьи.


Вот, как выглядел урок танцев в бальном зале

Во время революции, когда в Смольном обосновался штаб большевиков, интерьер Белого зала претерпел изменения, правда, не сразу.
Первое выступление В.И. Ленина в октябре 1917 года состоялось в Белом зале ещё в старом интерьере,

а затем архитектурные излишки были убраны


Были сняты лепные панели воздуховодов,


заделаны окна со скульптурами ангелов


Только светильники сохранились самым непостижимым образом


В настоящее время Белый зал восстановлен таким, каким его задумывал Д.Кваренги.
Далее, наш путь лежал в апартаменты В.И.Ленина и Н.К.Крупской, находящиеся в бывшем жилище обной из классных дам.
Нам показали только их квартиру, а знаменитый кабинет с зелёной настольной лампой, где Ильич принимал ходоков - почему-то нет.

Комнатёнка маленькая, спальня отгорожена фанерной перегородкой, снимать было неудобно - тесновато, зато всё осталось подлинным с тех самых времён, вплоть до пола.

Теперь совсем чуть чуть о судьбе воспитанниц института, волею революции оказавшихся в её штабе.
Вот выпускницы 1917 года

Как разбросала их судьба именно их - известно мало.
Но оставшимся ученицам, по революционным меркам, крупно повезло, т. к. в октябре 1917 воспитанницы института под руководством кн. В. В. Голицыной выехали в Новочеркасск, где в феврале 1919 состоялся последний выпуск.
Летом того же года преподаватели и оставшиеся воспитанницы покинули Россию вместе с Белой армией, и институт был возобновлен в Сербии.

На левом берегу излучины Невы, в конце Суворовского проспекта и Шпалерной улицы, стоит устремленный ввысь легкий и изящный Смольный собор, венчающий ансамбль относящихся к нему зданий.

Давным-давно в Петербурге существовало предание о том, что императрица Елизавета Петровна (1709—1762) хотела тихо закончить жизнь в монастыре и повелела архитектору Франческо Бартоломео Растрелли построить на месте загородного Смольного дворца женский Воскресенский монастырь. В 1748 году состоялась его закладка. Шли годы, началась Семилетняя война, и денег на завершение постройки по плану архитектора не хватало. По своему прямому назначению монастырь так никогда и не использовался.

Джакомо Кваренги. Фасад Смольного института (ок. 1806)

После смерти Елизаветы Петровны распоряжаться судьбой Смольного монастыря уже стала Екатерина II. В то время в России не было ни одной школы, где бы учились девочки. Девочек-дворянок учили дома, а девочек из бедных семей, как правило, не учили совсем. И Екатерина II решила открыть в Смольном монастыре "Воспитательное общество благородных девиц", чтобы, как говорилось в указе, "... дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества"

Цель его создания, была, как водится, самой благой - «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Другое дело, что со временем изначально дававшая неплохие результаты (особенно на фоне тогдашней общественной ситуации) система выродилась в самоподдерживающееся болото, категорически противящееся любым переменам. Именно тогда, спустя сто лет, и начали раздаваться иронические реплики о "жеманных дурочках", "жантильных белоручках" и "сентиментальных барышнях", считающих, что "булки растут на деревьях" и "после тура мазурки кавалер обязан жениться", а слово "институтка" стало синонимом излишней сентиментальности, впечатлительности и ограниченности.

Между прочим, после 1825 года многие дети декабристов учились в институтах: обе дочери Каховского, например, закончили курс с серебряными медалями. Говорят, что когда в институт приезжали княжны, то дочери императора и дочери руководителей восстания весело играли вместе.

Учились здесь и "иноземки": внучка Шамиля и дочери грузинских князей, княжны Черногории и шведские аристократки. Несмотря на то, что, согласно пафосным официальным источникам, начальница Смольного, княжна Ливен, говорила молодой классной даме: «Вы, может быть, еще не знаете традиций Смольного. С принцессы надо требовать вдвое и втрое, потому что от ея характера будут зависеть судьбы ея подданных», отношение к ним, безусловно не было обычным. Например, хотя августейшие особы и носили форменные институтские платья и ходили на обычные уроки, им предоставлялись другие помещения для жилья и собственная кухня, каникулы девушки проводили в имении начальницы института, а на праздники выезжали в императорскую семью.

Смольный институт благородных девиц - первое в России женское учебное заведение, положившее начало женскому образованию в стране.

Институт основан по инициативе И. И. Бецкого и в соответствии с указом, подписанным Екатериной II 5 мая (24 апреля) 1764 года Цель его создания, была, как водится, самой благой – «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Другое дело, что со временем изначально дававшая неплохие результаты (особенно на фоне тогдашней общественной ситуации) система выродилась в самоподдерживающееся болото, категорически противящееся любым переменам.

Именно тогда, спустя сто лет, и начали раздаваться иронические реплики о "жеманных дурочках", "жантильных белоручках" и "сентиментальных барышнях", считающих, что "булки растут на деревьях" и "после тура мазурки кавалер обязан жениться", а слово "институтка" стало синонимом излишней сентиментальности, впечатлительности и ограниченности.

Изначально для поступления в институт было необходимо сдать экзамены (немного из французского, еще меньше из русского, плюс наличие определенного религиозного воспитания) и пройти отбор по происхождению, изрядно уменьшавший ряды желающих.

Скажем, в первых наборах рассчитывать на поступление могли лишь дочери тех дворян, чьи роды были внесены в III, V и VI части дворянских родословных книг, или тех, которые имели чины, как минимум, 9-го класса (капитан) на военной службе или 8-го класса (коллежский асессор) на гражданской. Однако немногие из знати были согласны обрекать своих дочерей на безвыездные 12 лет учебы, после которых вставал нелегкий вопрос о дальнейшей выдаче замуж чересчур образованной девицы. Именно поэтому основной состав учениц был родовитым, но бедным.

Между прочим, после 1825 года многие дети декабристов учились в институтах: обе дочери Каховского, например, закончили курс с серебряными медалями. Говорят, что когда в институт приезжали княжны, то дочери императора и дочери руководителей восстания весело играли вместе.

Учились здесь и "иноземки": внучка Шамиля и дочери грузинских князей, княжны Черногории и шведские аристократки. Несмотря на то, что, согласно пафосным официальным источникам, начальница Смольного, княжна Ливен, говорила молодой классной даме: «Вы, может быть, еще не знаете традиций Смольного. С принцессы надо требовать вдвое и втрое, потому что от ея характера будут зависеть судьбы ея подданных», отношение к ним, безусловно не было обычным. Например, хотя августейшие особы и носили форменные институтские платья и ходили на обычные уроки, им предоставлялись другие помещения для жилья и собственная кухня, каникулы девушки проводили в имении начальницы института, а на праздники выезжали в императорскую семью.

Смольный институт. Дортуар. Выпускной альбом института 1889 года.

Помимо "государственных" мест для воспитанниц, довольно большое количество девушек содержалось за счет специальных стипендий, вносимых как императорской семьей (кстати, Каховские были пансионерками Николая I), так и просто богатыми людьми. И. И. Бецкой, изначально стоявший во главе Воспитательного общества, обучал по десять девочек с каждого приема, положив на их имя в банк особый капитал. А в 1770 г. гофмейстерина Е. К. Штакельберг завещала деньги, полученные за имение, в уплату содержания в Смольном девочек из неимущих семей дворян Лифляндии и выдачи им пособий при выпуске. Делали ежегодные взносы для содержания стипендиаток Орловы и Голицыны, Демидовы и Салтыковы.

Смолянки, обучаемые на чей-то частный капитал, носили на шее ленточку, цвет которой выбирал благотворитель. Так, у стипендиаток Павла I они были голубые, у Демидовских – померанцевые, протеже Бецкого повязывали зеленые, а Салтыкова – малиновые. За тех, кто не мог получить какую-либо стипендию, вносили плату родные. В начале XX века это было около 400 рублей в год. Количество мест для таких учениц, однако, все равно было ограничено.

Преподаватели Смольного института.

Распорядок дня в институте был строгий: подъем в 6 часов утра, потом - 6 или 8 уроков. Время для игр очень ограничивалось. Жили девочки в дортуарах по 9 человек с приставленной к ним дамой. Кроме того, была еще и классная дама, которая следила за поведением девочек на уроках.

За исключением первых лет существования Смольного и короткого периода инспекторства Ушинского, диалоги между преподавателями и девушками не поощрялись. Задавать вопросы по изучаемой теме тоже не полагалось.

Смольный институт.В швейной мастерской.Выпускной альбом института 1889 года.

Оценки ставились по двенадцатибалльной шкале, по результатам успеваемости составлялись рейтинги и выдавали промежуточные знаки отличия - где-то банты-кокарды, цвета которых обозначали успешность носительницы, где-то - шнурки с кисточками, которые повязывали на волосы.

Обязательными были уроки физкультуры (немного гимнастики) и танцы. Впрочем, учитывая, что в стенах института запрещалось бегать или играть в подвижные игры, а ежедневные прогулки были короткими, избытка физической активности не было.

А. Белоусов, Луг перед Смольным. Девушки на коллективной прогулке

Умение изящно приседать в реверансе в Смольном XIX века ценилось больше успехов в математике, за хорошие манеры прощали неудачи в физике, ну а исключить могли за вульгарное поведение, но уж никак за неудовлетворительные оценки. Единственной из наук, считавшейся священной, было изучение французского языка.

Смольный институт. Девочки на занятиях.

Встречи с родственниками были ограничены четырьмя часами в неделю (двумя приемными днями). Особенно тяжело приходилось девочкам, привезенным издалека. Они не видели своих родных месяцами и годами, а вся переписка строго контролировалась классными дамами, которые читали письма перед отправкой и после получения.

Основным критерием отбора классных дам, обязанных следить за достойным воспитанием девочек, обычно был незамужний статус.

Урок игры на арфе. Выпускной альбом института 1889 года.

Телесные наказания для воспитанниц не были приняты, однако с теми, кто совершил какой-либо проступок, особенно не церемонились: окрик, брань, наказание - таков был привычный арсенал средств и методов институтской педагогики. Обычными считались наказания, когда нарушительницу позорили перед всем институтом: снимали передник, прикалывали неубранную бумажку или рваный чулок к платью, оставляли стоять посреди столовой во время обеда.

Совсем тяжело приходилось детям, страдающим, скажем, энурезом - такая воспитанница должна была идти на завтрак с мокрой простыней поверх платья, что считалось страшным позором не только для нее лично, но и для всего дортуара. После этого девочки, чтобы подобного несчастья больше не случалось, обычно будили одноклассницу ночью. Народу в комнате было много, каждая ученица пару раз распихивала несчастную, можно представить, как "положительно" этот метод сказывался на нервах и без того униженного ребенка.

Смольный институт. Урок рукоделия.

Заработать выговор можно было за любое отступление от правил: слишком громкий разговор на перемене, небрежно заправленную постель, не по уставу завязанный бант на переднике или выбившийся локон из строгой прически. Очень высоко здесь ценилось полное подчинение правилам и обычаям институтской жизни, на что указывает само определение воспитанниц, отличавшихся послушанием и отменным поведением - "парфетки" (искаженное французское "parfaite" - совершенная). Всякое же нарушение порядка было отступлением от институтского "благонравия" и считалось "дурным поведением". Поэтому шалуний и строптивиц называли "мовешками" ("mauvaise" - дурная). Даже внешность учениц была строго регламентирована: одинаковые прически, разные для разных возрастов (младших девочек часто коротко стригли, а старших заставляли строго закалывать волосы), аккуратная форма. Она состояла из собственно платья с коротким рукавом и вырезом, фартука (передника), пелеринки и нарукавников на тесемках.

Смольный институт. Урок пения. Фото1889 г.

Цвет формы зависел от класса обучения. Первоначально, при Екатерине II, воспитанницы носили соответственно платья коричневого ("кофейный" класс, самый младший), голубого, серого и белого цветов. Первым трем возрастам полагались белые передники, самым старшим выдавались зеленые. С уменьшением срока обучения на Николаевской половине серые платья были "сокращены", а белому классу начали выдавать зеленые с белым передником. На Александровской половине голубого класса не было. Те же самые цвета - кофейный, синий, зеленый - чаще всего использовались и в других институтах. Пепиньерки обычно носили серые платья. (Пепиньерками назывались девушки, оставшиеся после окончания основного курса для получения дальнейшего образования и дальнейшего карьерного роста до классной дамы. Им читали дополнительный курс педагогики и в качестве практики использовали как помощниц воспитательниц).

Смольный институт. Воспитанницы на уроке.

Выпускницы сдавали экзамены по всем предметам. Настоящими испытаниями, на которых распределялись награды, были инспекторские, публичные (в некоторых институтах с присутствием царских особ) - простой формальностью: лучшие ученицы рассказывали заранее заученные билеты.

По результатам обучения выдавались награды и шифры. Шифр - это металлический вензель царствующей императрицы, он носился на левом плече на банте из белой в цветную полоску ленты. Цвет полос зависел от учебного заведения. В случае, если институтка, имевшая шифр, жаловалась во фрейлины, которым шифр был присвоен как знак придворного звания, то бант был двойным, из институтской ленты и голубой фрейлинской. (Такое часто случалось на Николаевской половине Смольного, в других институтах - почти никогда). Еще вручались золотые и серебряные медали разной величины (или порядка).

Шифр для лучших выпускниц Смольного института.

Самые первые институтки были отгорожены от влияния семьи, но не от мира вообще. Их частно вывозили на прогулки и придворные мероприятия, в стенах Смольного устраивались торжественные обеды и спектакли. В XIX же веке концепция поменялась и в иную, не казарменную, жизнь воспитанниц старались не выпускать. Если раз в год выводили в Таврический сад, то под строгим контролем, делая все, чтобы не допустить контакт институток с другими гуляющими. Несколько раз в год (в день именин императора и императрицы, на Новый год) устраивались балы, на которых присутствовали все воспитанницы и начальство.

Несколько часов девочки танцевали друг с другом, не имея возможности посмеяться или подурачиться, чтобы не быть наказанными. Изредка (и отнюдь не везде) устраивались балы с приглашением кавалеров-родственников (родство считалось обязательным условием), а кое-где (о распущенность!) и воспитанников дружественных мужских учебных заведений ("Юнкера" Куприна). А с началом Первой мировой войны прекратились и эти малочисленные праздники: считалось предрассудительным веселиться, когда идут бои.

Воспитанницы Смольного института благородных девиц на уроке танцев. 1901 г.

Учителей набирали преимущественно из женатых, если же попадался холостяк, то или в возрасте, или весьма невзрачной внешности, зачастую с физическими недостатками, дабы не вводил непорочных девиц во искушение.

Смольный институт. На досуге. Фото 1889 г.

Впрочем, помогало это мало - обычно поклонницы были у любого, кто имел хоть какое-то отношение к институту. Это было связано с весьма специфической институтской традицией - обожанием, то есть стремлением находить себе объект поклонения, кумира в лице того, кто попадется под руку. Подруга, старшеклассница, священник, учитель, император... Только классных дам не жаловали, но это было следствием боязни быть заподозренной в откровенном подхалимаже. Обожательница дарила предмету любви подарки на праздники, испытывала всяческие ритуальные мучения для того, чтобы быть "достойной", например, вырезала ножиком или выкалывая булавкой инициалы «божества», ела в знак любви мыло или пила уксус, пробиралась в церковь ночью и там молилась за благополучие обожаемого, оказывала различные практические услуги: чинила перья или шила тетрадки.

Смольный институт. Преподаватели.

Обожание императора, поощряемое руководством, вообще переходило всяческие границы - институтки собирали и тщательно хранили "кусочки жаркого, огурца, хлеба" со стола, за которым обедал царь, выкрадывали платок, который разрезался на маленькие кусочки и распределялся между воспитанницами, носившими эти "талисманы" у себя на груди. "Со мной делайте, что хотите, - говорил Александр II воспитанницам московского Александровского института, - но собаку мою не трогайте, не вздумайте стричь у него шерсть на память, как это было, говорят, в некоторых заведениях". Однако, говорят, девушки не только отрезали шерсть с домашнего любимца Александра, но даже ухитрились вырезать в нескольких местах дорогой мех от шубы.

Смольный институт. Урок рисования. Выпускной альбом института 1889 года.

Обычное меню середины XIX века в Смольном:
-Утренний чай с булкой
- Завтрак: кусок хлеба с небольшим количеством масла и сыра, порция молочной каши или макарон
- Обед: жидкий суп без мяса, на второе – мясо из этого супа, на третье – маленький пирожок
- Вечерний чай с булкой
В посты рацион становился еще менее питательным: на завтрак давали шесть маленьких картофелин (или три средних) с постным маслом и кашу-размазню, в обед был суп с крупой, небольшой кусок отварной рыбы, метко прозванной голодными институтками "мертвечиной", и миниатюрный постный пирожок.

Смолянки в столовой.Выпускной альбом института 1889 года.

Таким образом кормили не только в продолжительные посты, но и каждую среду и пятницу. В один прекрасный момент более половины девочек оказались в лазарете с диагнозом "истощение" - посты сократили... до полутора месяцев в год. Среды и пятницы никто не отменил.

Если девушка имела карманные деньги, то можно было, внеся специальную плату, пить утром чай с более питательной пищей в комнате воспитательниц, отдельно от других институток, или договориться с прислугой и втридорога купить чего-либо из еды. Впрочем, последнее сурово карались классными дамами.