Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Как воспитать из сына настоящего мужчину?

Как воспитывать мальчиков? Каким должен быть настоящий мужчина? Как вырастить мальчика таким? Об этом и многом другом размышляет педагог-психолог, специалист по вопросам детской возрастной психологии, проблемам детско-родительских отношений Татьяна Владимировна Воробьёва.

Сегодня у меня на консультации был восьмилетний ребенок. Очень стеснительный, робкий мальчик сел в кресло, буквально вжался в него, а мама села рядом на низенький стульчик. Маме было неудобно, некомфортно, но видел ли это восьмилетний ребенок? Нет. Он видел и слышал только свое состояние. Неудобство мамы для него было незначимо, оно мальчика не волновало.

Влюбляйте в себя детей!

Этот момент – восклицательный знак.

Так с чего же начинать воспитание?

Я всегда говорю одни и те же слова – тяните одеяло семейного воспитания на себя, влюбляйте в себя детей! Поставьте себе задачу быть незаменимыми при любых обстоятельствах, будь то дружба, познания, забота, еда, одежда. Станьте для ребенка всем! Это не лживая, не гордынная, не лицемерная задача. При правильном воспитании ребенок видит, слышит, беспокоится, тревожится о родителях и не может, не хочет делать что-то, что причинит боль, страдания, переживания его маме и отцу.

Мы думаем: ведь мы же все даем, дети все видят, они ценят нашу заботу. Нет. Надо заявлять, проговаривать, чтобы душа ребенка услышала, и он научился хранить, беречь то, что у него есть. Вот тогда сформируется важнейший мотив в человеческой душе – волевая направленность на заботу, на переживание, на хранение, на оберегание, на благодарность.

Поговорим об этом.

Каким должен быть мальчишка?

Итак, каким должен быть мальчишка, какими качествами он должен обладать?

– Ответственностью

– Заботой

– Добротой

Совершенно верно – добротой. Доброта – это и есть: внимание, чуткость, жертвенность…

Доброта без этих качеств – это что-то совершенно непонятное, это лицемерие, угодничество, лицеприятие. Какие же еще качества?

– Мужественность

– Героизм

Да, именно! Дух героизма должен быть. Именно дух героизма позволяет нам иметь ближайшую зону развития, планочку – делать во имя Отечества, во имя семьи. Это «во имя» – удивительное качество! Сделать то, что не могу и не хочу – «во имя». Не надо ждать поля боя – ты каждый день на поле боя. Каждый день – сесть за уроки или не сесть? Слукавить или нет? Каждый день мы стоим перед дилеммой, перед выбором, перед возможностью совершить подвиг-поступок.

Все качества, какими должен обладать мальчик, мы назвали правильно. Но ведущее качество – главенство. Чувство главенства с позиции ответственности.

И долг, и ответственность, и геройство, и доброта – все заложено в главенстве!

Мать отвечает за все?

Мальчики должны знать, что они пришли в эту жизнь главенствовать – отвечать за семью, за родителей, служить Отечеству.

Вот и встает задача – как же сформировать эти чувства?

Как же сделать так, чтобы в любой ситуации, в состоянии влюбленности, например, мальчик был ответственен? Первый постулат, первый закон, который мы должны дать нашим мальчикам: ты несешь самую большую ответственность за все, что будет в ваших отношениях с любимой девушкой, за все, что будет результатом ваших отношений.

Мы знаем, что в нашем обществе давно все перевернуто – мать отвечает за все: она вынашивает ребенка, кормит, волочит весь груз ответственности.

И это значит, что кто-то не заложил в мужа то, что именно он отвечает за рожденного ребенка. Не заложил, не достучался, недодал. Результат – мать-одиночка.

Или вообще ребенка убивают. Я не говорю о нравственности или безнравственности, я говорю о поступке, который просто по сути своей недопустим. Удивительное качество ответственности, долга и подвига формирует не социальный статус, не уровень образования. Юноша должен не испугаться и сказать: «Это мой ребенок, я понесу за него ответ. Я никуда его не отдам. Я не умею ничего, я не знаю ничего, но я своего ребенка убивать не буду».

«Я услышал твои слова»

Мальчишки отличаются двумя удивительными особенностями – они все «ипохондрики», они боятся болезней и болячек, и вторая особенность – мальчикам свойственно чувство целомудрия. При всем том, что чувственность в них бушует гораздо раньше, гораздо больше их захлестывает, чем девочек, гораздо труднее им ее контролировать. Но в то же время каждый из мальчиков стремится иметь семью целомудренную, жену целомудренную. И это качество не эгоистическое, которое можно с мирской позиции объяснить, это качество духовное.

Зная эти особенности мальчиков, надо использовать это как метод и прием. Между прочим, «через плечо» скажите ребенку, что только у целомудренной пары рождаются удивительно талантливые и здоровые дети. Сказанное между прочим подчас ложится глубже в душе мальчишки, чем прямая сентенция о праведности. Пройдут годы, и дети вам скажут: «Я услышал твои слова».

Мальчишки готовы ждать сроки, установленные невестами, как бы ни хотелось им близости. Если родители в свое время сказали это им, то они готовы ждать, потому что страх переступить грань, за которой могут пойти страдания детей, – удивительная контрольно-сдерживающая рамка, которая позволяет перетерпеть, перенести всякое желание близости ради будущей семьи, ради будущих детей.

А несказанное, недоданное является причиной многих ошибок, поисков и, подчас, трагедий в жизни наших детей. Не в сентенции и нотации, а между прочим сказанное слово о чистоте и целомудрии ложится таким пластом, такой охранной грамотой, которая потом поможет создать семью один раз и навсегда.

Слушать, истинно слушать!

В поступках наших детей мы часто сталкиваемся с эгоизмом, эгоцентризмом, – это тоже результаты нашего перекоса в воспитании, когда нам то некогда, то незачем общаться с детьми. В результате и дети не видят, не слышат родителей.

Всякий раз, когда ребенок к вам обращается, отложите все дела, повернитесь к нему лицом, действительно постарайтесь услышать его вопрос. Не делайте это ни на ходу, ни на бегу. Ваша искренность, ваша готовность поговорить, ваша ответность – это та самая необходимая защищенность, когда есть знание, что родители ребенка слышат, видят и понимают!

Не торопитесь с ответом, подчас самое важное для ребенка – быть услышанным. Задал он вопрос – отвечайте. Не задал – просто утешьте словом или вниманием, прижмите к себе, приласкайте или просто вместе помолчите.

Задача родителей – слушать, истинно слушать! Не между прочим, с телефонной трубкой в руке, на ходу отвечая, в суете. Результат небрежности – это отчужденность детей и их откровенность где-нибудь и с кем-нибудь другим. Многие семейные трагедии происходят от недоданности, неуслышанности, невнимательности родителей к детям.

Постарайтесь в момент, когда к вам обращается ваш ребенок, стать слепоглухонемой для всего мира. «Мои глаза и мое сердце открыты для тебя. Я слышу тебя, сын, я переживаю, я вместе с тобой каждой клеткой! У меня ком в груди, я готова заплакать!» Главное – сопереживание того, о чем дети говорят. Соучастие, сострадание. Да, возможно, мальчик сам виноват и неправ, но в ситуации острой – не лечите, не воспитывайте, вас не слышат. Тут нужно не это. Мальчику надо одно – мама его слышит, мама его видит, мама хочет понять, мама сострадает ему!

Великое чудо иметь родителей, сострадающих своему ребенку! Это великая защита детей, которая тысячу раз потом вернется: «Мои родители всегда умели меня выслушать».

Мы – единственный источник всех страданий

Мальчишки, к сожалению, отличаются эмоциональной закрытостью, им труднее выразить чувства и переживания. Они стараются вогнать проблему вовнутрь.

И еще очень важно – не возвращаемся к проблеме. Спрашиваем только о чувстве, о том, что испытывает ребенок. Держим руку на пульсе его чувства, его страданий. «Я с тобой сынок, я за тебя переживаю!»

Пока ребенок не может понять причину переживаний и оценить свое поведение, то наша помощь заключается в том, чтобы подвести ребенка к пониманию, что во всех наших страданиях заложен только один фактор – мы сами. Мы сами! Мы – единственный источник всех страданий, которые с нами происходят! Но как мы можем сказать это страдающему человеку в острый момент, что он виноват сам? Ведь сейчас ребенок это не поймет и не услышит. Поэтому не торопитесь, дайте чуть-чуть зажить ране. А вот потом надо рассказывать и объяснять, как и почему происходят с нами неприятности. Надо учить детей быть внимательными, быть чуткими, быть осторожными и аккуратными в словах и поступках, следить за своими мыслями.

Когда нет сил

Хочу сказать еще об одном источнике, который оказывает огромное влияние на чувства наших сыновей, – наш внутренний родительский мир. Мы переживаем, негодуем или, наоборот, радуемся. Наши эмоции не исчезают в никуда. Все возвращается к ребенку. Следите за вашим внутренним миром! «Я так устала, я так хочу спать, я так сердита…» Это сетование должно закрываться словами покаяния. Закрывайте его сразу, чтобы оно не повисло на душе ребенка!

Святые отцы часто в назидании о воспитании детей говорят: «Нельзя говорить – у меня нет сил, это плевок Творцу! Выше сил он ничего вам не дает. Все дает вам по силам»

И когда мы сетуем на милость Божию, на дарованного нам ребенка, мы сетуем на Того, Кто дал эту душу. Когда мы начинаем сетовать, мы отбираем силы у своего ребенка – запомните это!

У протоиерея Сергея Четверикова в беседе были такие слова: «Мы тяготимся мысленно, и пусть никогда ребенок не чувствует этого тяготения им, вроде мы заботимся и делаем все, но впоследствии он будет тяготиться нами, нашим присутствием, нашим нахождением, мы будем его раздражать».

Поэтому хочу сказать вот эти слова – будем аккуратны, будем осторожны и внимательны в наших сетованиях. Мы сами не знаем наших огромных духовных ресурсов. А дух женский огромен! Поэтому не надо сетовать на ребенка. Ни про себя, ни тем паче вслух. Я понимаю, как трудно сдержать себя. Но понимаю и знаю, как это отражается на детях.

Забудьте такие слова

Хочу сказать еще: пожалуйста, забудьте такие слова – «депрессия, комплексы»… Слово «гиперактивность» сейчас все используют, забывая, что это тяжелейшее психиатрическое состояние, которое в Америке, а теперь и в России стали лечить психотропными препаратами. А ведь с той же гиперактивностью надо разбираться.

Может, это такой тип ребенка, который активно бодрствует, у которого высокая познавательная потребность. Он не может сидеть на месте, на вашем месте, на том месте, на которое вы хотите его определить. У этих детей более трудное подчинение, но это же не предмет для психотропных препаратов. Поэтому уберите неведомые вам диагнозы, не лепите их своим деткам. Этого делать нельзя.

Возвращаемся к сегодняшней консультации. Мама мальчика сказала, что у нее депрессия, потом уточнила – стресс. Т. е. от психиатрического диагноза спустилась к психопатии. Нет, у мамы состояние оставленности.

Я всегда говорю, что от детей идет очень мощная информация, всегда можно понять, что происходит в семье. Я понимаю, что причина состояния мамы в ее одиночестве. Некогда маме заняться сыном, она вся сосредоточена на себе. Плохо это или хорошо, я не берусь судить. Мама ушла в себя, в свои переживания, а ребенок ушел дважды в свои переживания. Проблемы рано или поздно кончатся, будет еще она женой, возраст молодой, все в ее жизни будет! Но будет только в том случае, если на сына она будет смотреть с радостью.

Нельзя смотреть с унынием, иначе отбивается любовь к себе, яркость вашего истинного проявления. Какая бы коллизия в жизни ни была, необходимо помнить – не должен страдать тот, кто с нами вместе находится. Это закон, закон духовный, и его еще никто отменить не смог. Выполняем мы его плохо, но вот изменить, отказаться от него никому из нас не удастся. Выполним плохо – плохой результат и получим. Выполним с терпением – и получим хороший результат, особенно на мальчишках.

Поговорить о девочке

Повторим, так какими же качествами должен обладать мальчик? Главенством! Это и есть: ответственность, доброта, мужественность. И эти чувства помогут ему во всех коллизиях, во всех ситуациях – оставаться сыном по отношению к родителям, отцом по отношению к детям, мужем по отношению к жене, гражданином по отношению к Отечеству.

А нам не думать, с хорошей девочкой он встречается или плохой, а надо думать о том, что сейчас я, как мать, сдаю экзамен. Захотел сын поговорить о девочке или о чувстве к ней – хорошо, пошел звонить другу или к психологу побежал – двойка мне. Ко мне должен прийти, со мной должен говорить. Это не эгоизм материнский. Это значит, что я заняла то место доверия в его душе, которое только мне принадлежит как матери.

«Я есть у тебя!»

А малышу говорите, как бы между прочим: «Знаешь, сынулькин, если с тобой что-то произойдет, я все за тебя отдам!» Простыми материнскими, сердечными словами, без пафоса и назидания. Когда наши дети к нам прижимаются, глаза в глаза скажите тихонько: «Больше всех люблю тебя на свете». И сколько бы нашим мальчикам ни было лет, как для них важно знать, что они любимы! Как всем в любом возрасте важно знать из уст своих родителей, что они любимы!

Если родители не будут подтверждать словами свою любовь, дети почувствуют пустоту и оставленность. Поэтому сегодня и сейчас говорите слова – на ухо ли они будут сказаны, будут ли они сказаны спящему ребенку, будут ли они сказаны, когда он ревет… И только мать скажет: «Люблю тебя без меры и страдаю с тобой так же, как ты».

Если вы правильно задали в свое время тональность (хотя я не люблю такие мирские слова, они слишком плоские для понятий материнства и духовности), то вы увидите, как ребенок переживает, что вы страдаете за него. Он скажет: «Мама, ну что ты, не плачь, у меня все хорошо!» Значит, вы правильно воспитали, значит, вы сделали все правильно, теперь для него важнее, чтобы мама не страдала, чтобы мама не мучилась, чтобы мама не переживала.

И мама отвечает: «Все в порядке, сынулькин, мы рядом! Сейчас помолимся, сейчас тяжелую артиллерию выставим, свечу зажжем!» Как важно это и как нужно детям!

Говорите о своей любви, сострадайте, прижимайте к себе ребенка, говорите не о том, что вы для него сделали, а только одно – «я есть у тебя!» Подчас незаметно, привычно, но это то, что позволит человеку в самой трудной ситуации держаться.

На одну консультацию пришла мама, плачет: «Мои дети дерутся, бьются, меня не замечают». Когда вы разводите детей по разным углам, не начинайте с того, кто прав и виноват. Начните с этого: «Кто из вас увидит, дети, что я переживаю, что я испытываю, тот, действительно, мой сын!» Нужно проговаривать все наши переживания за детей, но не с позиции сотрясения. Все, что сказано в злобе, гневе, отчаянии, раздражении, это все совершенно другим оттенком обрастает. Это обрастает оттенком бесконечных разборок. Научить своих детей видеть, как я страдаю от этого – должно и нужно. Это то, что мы подчас недоделываем.

Когда задаю вопрос: а для чего дети-то пришли? – все отвечают: для счастья, для радости, для продолжения рода… Ребенок пришел служить! Служить – это обязанность и долг, это и есть высшее предназначение человека, т. к. служить – это любить, т. к. любовь проявляется только в служении. Служить своим родителям в почитании и заботе о них, в упокоении их старости; служить своей будущей семье; воспитание в своих детях духовно-нравственных устоев, обеспечивая и направляя их образование для служения Отечеству; служить Отечеству по талантам, им данным от Бога и родителей.

Опыт чистоты и целомудрия

– У меня есть очень верующие подруги, которые для меня очень авторитетны, которые считают, что детям необходим сексуальный опыт до брака…

– Когда я слышу – очень верующие подруги и потом такое…

Иначе мы скатимся к сексологии. А почему бы не начать сексуальный опыт с детского сада? Да и в чем заключается сексуальный опыт? Надо знать одно – в Таинстве Венчания удивительным образом дается гармония. А если встает вопрос подбора партнера, то подбор под какие такие мерки, под какие антропометрические показания?

Опыт должен быть только один – опыт чистоты и целомудрия. Это единственный опыт, на котором зиждется благополучие семьи и здоровье детей.

– Надо это говорить сыновьям?

– Обязательно! Не бойтесь говорить о целомудрии! Неважно, кто скажет – отец или мать, тот, кто сможет сказать с правильным акцентом чистоты. Сохраняйте детскую чистоту и целомудрие. Умейте сказать о чистоте в двенадцать, в семь, умейте сказать в семнадцать.

В двенадцать – это когда у мальчишек, именно у мальчишек, идет становление личности. Двенадцать лет – удивительный возраст! Он и трудный, и колючий, но столь благодатно-фундаментальный, потому что именно в этом возрасте мальчишки делают выбор ценностной ориентации – чего я хочу, чего я не хочу и чего я не должен. Если мы заложим правильно полноту истинных ценностей, то от многой грязи мы детей своих спасем. Надо говорить! Ищите тон, ищите тональность, ищите слово – оно может быть большим и емким, а может быть маленьким и коротким.

Семья со всеми коллизиями, со всеми трудностями зиждется на чистоте! Чистота не дает уязвить нас, не дает разлететься, развалиться, в самых трудных позициях переступить, т. к. всегда есть понятие только одно – такой чистоты уже больше не будет!

Дети взрослеют, любовь остается

– Как воспитать в детях заботу о себе? Я чувствую, что старшие дети совсем сбросили меня с моего пьедестала, не ценят совсем.

– Время не уныния, а время понимания. У православных всегда есть и покаяние, и молитва о том, чтобы Господь спас моих детей. Время для уныния еще не пришло. Пока мы живы – будем стучаться: «Господи, вразуми и наставь, что сказать и когда сказать!» Нельзя бездуховно о духовном. Я призываю к ответственности за свои слова. Лучше промолчать, лучше оставить ситуацию нерешенной сейчас, лучше сказать себе – не время, но никогда не упрекать ребенка.

– Как говорить ребенку, что я его люблю больше всех, если в семье много детей?

Каждому отдельно, прикровенно. А что он будет думать о моей любви к другим детям? Это великая тайна – чужие мысли. Любовь родительская принадлежит всем членам семьи. А помогать я буду тому, кому будет хуже всех, потому что я – мать.

– Сыну шестнадцать, и он очень закрыт…

– В любом возрасте надо стучаться и говорить: «Я так переживаю за тебя!»

Наша основная задача – дать детям знать, что они любимы, безмерно дороги, что они никогда, ни на одну секунду не оставлены. «Я все вижу, сын, и я люблю тебя!» Конечно, часто к ним подойти невозможно, совсем не значит, что они будут задавать вопросы сами.

Дети взрослеют, воля наша уходит, но любовь остается. Что удивительно, чем взрослее наши дети, тем больше мы их любим. Пока мы живы, мы будем говорить: «Я люблю тебя, ты – мой мальчик!» И эти слова в трудную минуту будут держать наших детей. Что-то произойдет, но он будет думать: «Есть человек, который меня вот такого – удачливого, неудачливого, престижного, непрестижного, счастливого, несчастливого, – любит всеми силами своей души!» Говорим о своей любви! Что исповедуем – то и получаем. Не исповедуем – не получаем.

Если отец не прав

– Можно ли корректировать поведение отца? А если он не прав?

– А кто сказал, что именно вы правы? С чего вы решили, что знаете – как правильно? Апостол Павел в послании к Тимофею (гл.3, стих 11–15) ясно и просто указывает на поведение и место жены. Мальчик, он – кто? Он вырастает в мужа, в главу семьи. Но мы считаем, что должны откорректировать поведение мужа, меру его воздействия, его словарь, стилистику и т. д.

Если муж не прав, дайте ему пострадать от неверности шага, воспитание – это интимный процесс, он принадлежит двоим родителям. Когда мама разбирается с воспитанием ребенка, отцу должно воздержаться, когда муж воспитывает – маме надо воздержаться. Каждый из нас решает самую главную задачу: воспитать детей в почитании родителей.

«Чти отца своего и матерь свою! Злословящий отца или матерь свою, того должно предать смерти!» (Исход 21–17) «Делом и словом почитай отца твоего и мать, чтобы пришло на тебя благословение от них» (Сир. 3, 8). Запомните эти святые слова! Их никто еще в этом мире изменить и отменить не мог. Этот закон прописан однажды для всего человечества. Почитание родителей! И в этой иерархии кто впереди? Отец! Уважайте его и дайте ему стать отцом.

Отцовство прорастает по мере участия отца в воспитании ребенка. Когда мы его отодвинули – умные, добрые, настоящие, любящие – вот мы отца и потеряли. Отец – глава семьи. «Как отец скажет, так и делай!» Когда у тебя спрашивают разрешения, надо же сообразить, надо включиться, о чем тебе говорят, смотришь – папа от газеты оторвался, от телевизора отошел, глаза на ребенка поднял, услышал вопрос – и ответ пошел! Отец должен быть включен в процесс воспитания, иначе, когда он в параллели, он становится просто партнером, а не мужем, не отцом.

– А если папа вообще с утра до вечера на работе?

– Семья – это труд. У архимандрита Иоанна (Крестьянкина) есть такие слова: «И монастырь, и семья – крест, но крест спасительный». Крест, тяжелый крест.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Поздравляю вас. Сегодня у нас в гостях Татьяна Владимировна Воробьева, которую вы уже знаете по тем нашим публикациям, которые мы изъяли из интернета. Она беседовала с корреспондентом о всяких таких психологических проблемах на местном телевидении - там, где ее приглашали. Сегодня волею Божиею, можно сказать, мы оказались вместе. В роли этого корреспондента я буду выступать. Татьяна Владимировна, здравствуйте.

Татьяна Воробьева: Здравствуйте, дорогой батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: У меня нет слов, чтобы рассказать, как я рад вас видеть!

Татьяна Воробьева: Это обоюдно, батюшка, даже не хочу скрывать!

Протоиерей Димитрий Смирнов: Надеюсь. Я совершенно не готовился к этому нашему диалогу. Думал, это, в общем, всегда, часто так бывает, и нет никаких таких заготовок. Поэтому я решил просто у вас спросить исходя из суммы вашего опыта, как такого семейного психолога и детского, который нам помогает в нашем «Павлине», потому что уже все наши блогеры познакомились. Мы познакомились уже и с директором новым. И уже нам начали ребята помогать. В общем, как-то такая бурная пошла деятельность.

Татьяна Воробьева: Я очень рада этому, очень рада, батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Там все кипит. Поэтому уже то, что вы причастны к этому нашему проекту, это еще дополнительная координата вашей жизни. Мы за кулисами нашей встречи говорили об этом нашем особенном времени, которое действительно враждебно к человеку, к семье.

Молчание – золото

Мне просто хотелось бы, чтобы мы начали для затравки с каких-то общих рекомендаций для супругов, для семейных пар, которые только складываются, думают только. Потому что отзывы о ваших диалогах с этими молодыми женщинами очень хорошие были. Но я сам проглядел, тоже для меня очень много было полезного. Так, в целом. Давайте представим, что нас сейчас слушают тысячи людей, это большой зал. Что бы им такого можно было бы сказать полезного, что бы помогло им, прямо можно сказать, выжить в наше время именно в таком семейном плане?

Татьяна Воробьева: Поняла ваш вопрос, батюшка. Вопрос, конечно, очень объемный. Но, тем не менее, конечно, хочется сказать всякой семье - и молодой, и зрелой, и семье, которая имеет уже большой человеческий опыт: молчание - это золото. Жене надо уметь помолчать, даже тогда, когда все внутри кипит, когда хочется дать сдачи словесные, но надо научиться молчать. Когда мы промолчали, удивительно - зло останавливается. Как только мы вступаем в полемику, мы истину не находим, мы находим только ссору и вражду. Вот поэтому семьям, которые только начинают формироваться, конечно, очень хочется сказать: научитесь помолчать, научитесь подождать с ответом.

Не торопитесь дать сдачи словесно - в этом не будет пользы, будет только война. А война в семье - это начало краха. Уж так не хочется войн, они и так вокруг нас идут. Пусть в семье будет мир, а мир рождается мудростью. А мудрость рождается, прежде всего, в тишине, а тишина рождается умением помолчать и подумать: что сказано, как сказано, а самое главное - почему так сказано. Всегда найдем, обязательно найдем основание и причину того, что не случайно это сказано. Это было сказано для того, чтобы что-то в себе изменить, о чем-то подумать.

С этого начинается самый тяжелый шаг, самый трудный шаг, но зато фундаментальный шаг. Заложим этот фундамент - сохраним семью. Не заложим этот фундамент - так и будем браниться, ругаться, выяснять отношения, а потом разбегаться, а потом оставлять детей сиротами. Потому что не может быть ребенок счастлив, если ему не хватает любой половинки. Это такое слово противное - социальные дети. Неполная семья, действительно, как страшно это звучит.

Семья-то не может быть неполной, она всегда в полноте должна быть, в присутствии отца и мамы. К сожалению, неполная семья, неполнота эта чаще всего объясняется тем, что кто-тоне сумел потерпеть. Семья - это терпение, и терпение навсегда. Не то, что сегодня потерпел, завтра будет только так, хорошо - нет, такого не бывает. И завтра придется терпеть и послезавтра. Вы сами, батюшка, сказали: «Сколько живем, столько лет заново воспринимаем человека».

Действительно, человек всегда меняется, всегда в этом изменении есть начало начал. Уметь понять - а понять, не потерпев, нельзя.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Вообще, терпение и священное писание уделяет этой добродетели именно фундаментальное такое место, потому что из терпения рождается смирение.

Татьяна Воробьева: Да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А уже духовная жизнь есть смирение. Поэтому без терпения просто никакого смирения.

Татьяна Воробьева: Поэтому молчание - это и есть терпение.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Это, пожалуй, как начало.

Татьяна Воробьева: Начало, ступенька.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да, это очень ценно, конечно. Я сейчас мысленно улетел в детство. Мой отец обладал этим даром - потерпеть. Некоторые люди, и, вообще, я считаю, то воспитание, которое, можно сказать, официально существует у нас в народе, в государстве - есть ряд штампов. «Не могу молчать» - знаете, так и звучит. «Человек - это звучит гордо!» Или еще такие всякие глупости. Или «человек произошел от обезьяны». Это все-таки втесалось, что совершенно в этом нет правды, это носит в себе разрушительный заряд. Ко мне, например, часто люди приходят, говорят: «А я вот не могу». Значит, он уже обречен, получается?

Татьяна Воробьева: Батюшка, думаю, что вы тем более скажете:«Никогда с этим не согласен - с „не могу“». «Не могу» - это мы отказались от решения. Всегда за словом «не могу» стоит отказ от решения. А всякое не могу, мы говорим, надо так же превозмогать, правда. На всякое «не могу» есть ответ: «А что ты сделал?» Всегда есть путь. Правда, всегда есть путь. Прошел этот путь или не прошел.

Однажды, читая, по-моему, я нашла удивительно простые слова, что Бог приходит на помощь тогда, когда все человеческие ресурсы исчерпаны. Вот тогда Господь приходит на помощь. И это действительно так. Надо пройти путь. Надо пройти этот путь. Страданий, терпения, может быть, всего: ударов, скорбей, слез, раздражения. Это путь, но пройдя этот путь, ты увидишь, что оказывается, ты его уже прошел. Не случайное слово «прошел» -путь-то пройден. Значит, «не могу» осталось за этим путем уже. Путь надо проходить, дорогу осилит идущий.

А когда мы говорим: «Не могу» - это значит, я на месте, я топчусь, нет, надо мочь. А мочь - это надо идти все пути. Да, будут ошибки, будут спотыканья, будут падения, все будет, но это тоже путь. В этом пути ты тоже приобретаешь огромный опыт и силы, что удивительно. Уже в эту яму ты не полезешь и другого остановишь. Остановит он тебя или нет - это другой вопрос. Ты уже остановишься, ты прошла этот путь, ты в этой грязи была, ты знаешь, что за этим идет, какое страдание души и так далее. Поэтому слово «не могу» - оно от нежелания, оно от бездействия, оно от трусости. Я не в осуждение, а просто я…

Протоиерей Димитрий Смирнов: Еще, конечно, он недостатка терпения, от какой-то такой самоизбалованности, что ли.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка, я говорю, что это все-таки к человеку ближе к своему эго, к себе, поближе к своей одежде. Что значит «я не могу»? А что ты сделал? Всегда вопрос: а что ты сделал, что ты сделал, чтобы?.. Он говорит: «Я сто раз помолился. Я туда дал то-то». Это все хорошо, но есть опять в этом пути только один путь: умей услышать ситуацию по отношению к себе. Что ты делаешь не так? Только отсюда начнется исправление.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Я постараюсь это запомнить. К сожалению, очень часто у нас одну лучшую половину человечества переполняют какие-то такие эмоциональные реакции. А жизнь так складывается, что на женщине в наше время, что ли, больше ответственности лежит, потому что такой инфантилизм.

Татьяна Воробьева: Мужской.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да. Худшая половина человечества не позволяет разрешать эту ситуацию, это в принципе. От правильного поведения женщины в каждой семье, конечно, теперь в большей степени это зависит.

Татьяна Воробьева: Да. Опять-таки, вернемся к этому слову: от ее терпения, от ее мудрости, от ее умения перемолчать, он ее умения тихо… Знаете, есть такая народная поговорка «Муж - это голова, а жена - это шея». Куда шея, туда и голова. Это действительно так. Промолчав, протерпев, смотришь, можно потом подойти к совету, где мы говорим «Совет и любовь» - действительно, к совету друг с другом.

Часто очень, батюшка, на консультации говорю о том, что инфантилизм с обеих сторон - и с мужской, и с женской – рождается только по причине потери ценностной ориентации: зачем, для чего мы живем? Для чего, вообще, мы есть, понимаете? Когда вот это ориентация не существует, либо размыта, либо, так сказать, мирская, мы смотрим на мир, как мир живет, хотим ему подражать, хотим именно так жить, то тогда появляются инфантильные женщины, которые, к сожалению, тоже меняют супругов, как перчатки, и так далее.

И мужчины вырастают такие же у мам, воспитаны таким же образом, что мир - это самое главное. Если бы мы закладывали ту ценностную ориентацию - действительно, для чего ты живешь, зачем ты пришел. Вот, зачем ты пришел жить? Ты ведь пришел действительно для жизни вечной, и надо к этой жизни вечной подойти, чтобы войти в нее. А как в нее войти? Для этого десять заповедей простых, ясных, трудных очень, но, тем не менее, нам никто не скажет потом, что вы их не знали и не выполнили.

Почему я сейчас об этом говорю? Пути подхода к этим заповедям будут разные. Пути будут: мама будет нести своим материнским началом; отец - своим отцовским началом. Вот тогда два начала разных, противоположных и дают целостность, дают единицу этой ценностной ориентация. Так как мы не знаем этого, ведь в школе нам никто не говорит, для чего мы живем. Вы правильно сказали: «Человек - это звучит гордо».

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да, и дома нам никто не говорит.

«А не нужна ли тебе помощь?»

Татьяна Воробьева: И дома мы об этом не говорим, а дома должно говорить. Иногда должно не в лоб, не всегда в лоб нас воспринимают. Недавно совсем пришел такой вопрос: «Если я вижу ужас в чужой семье - как я должна к этому отнестись?» Мне пришлось ответить на вопрос следующим образом: «Если этот ужас носит уголовный характер, то должно поступить адекватно уголовной ответственности. Если это ужас с вашего восприятия в чужой семье, то надо дождаться вопроса, когда вас спросят: как помочь? Если вы, желая добра, влезаете сами, вы получите только оплеуху, и уйдете с осуждением этой семьи, может быть, рассорившись, и так далее, и тому подобное».

Одно дело, когда это говорит священник. Другое дело, когда это говорит мирской человек, даже желая благого. На всякий вопрос должно быть желание услышать ответ, тогда этот вопрос будет действительно реализован.

Протоиерей Димитрий Смирнов: С другой стороны, такой вариант, например. Увидел то, что счел ужасом, ведь можно просто предложить: «А не нужна ли тебе помощь?»

Татьяна Воробьева: Вот хорошие слова, батюшка. Предложить.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Так можно?

Татьяна Воробьева: Да, можно. Вот это очень хорошо. Это, вообще, всегда замечательный такой подход, действительно: «Могу ли я чем-нибудь помочь?»

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, да. Если «да», потому что иногда дать возможность просто обсудить это, ему придется это как-то вербализировать и как-то раскладывать по полочкам. Даст возможность человеку хоть какой-то анализ.

Татьяна Воробьева: Да, увидеть, может быть, с какой-то грани, с другой стороны, под другим ракурсом. Да, конечно, батюшка. Часто этот вопрос: «Ужас!»-то есть человек уже констатировал это, как ужас. Но близкие не видят этого ужаса. Действительно, нужно все-таки дождаться либо самой предложить: «Могу ли я помочь?», либо дождаться вопроса к себе. Потому что в противном случае, я просто по консультациям знаю, по практике - разлетаются люди в разные стороны, обидевшись друг на друга: «Она сказала про моего ребенка, она сказала, что мы такие».

В результате вместо помощи, вместо дружбы, особенно часто это бывает, к сожалению, у крестных родителей, я это знаю очень хорошо по практике. Когда крестная мать, переживая за ребенка, начинает направлять мать истинную, биологическую, от бога данную, в сторону, как ей кажется, православия, правильности, и все правильно - почему тогда идет наоборот реакция жесткая, осуждение крестной матери, разрыв отношений?

Понимаете? Люди уходят на расстояния, казалось бы, самые близкие люди. Вот это вопрос тоже очень большой деликатности. Мы действительно часто очень путаем, что человек воцерковлен - не воцерковлен. Очень многие крестят своих деток, не понимая глубины таинства.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Не многие, а, по-моему, все.

«Все крестятся, и я»

Татьяна Воробьева: Поэтому, когда дают обет, что они будут действительно выполнять все, что церковью положено для спасения души, к сожалению, никто не выполняет очень часто. Крестная мать, конечно, волнуется и беспокоится. И она начинает своими благими советами отдалять еще дальше родителей ребенка от Церкви. Вот с этим я очень часто сейчас соприкасаюсь. Поэтому в этих случаях я, может быть, дерзаю, я говорю: «Лучше молитесь, молитесь за этого ребеночка, молитесь за этих родителей».

Думаю, родителей пускай батюшка благословит, а вот за ребеночка вы точно должны молиться усердно. Переживание? О переживании можно говорить только в диалоге, каком? Таком: тихо сам с собою я веду беседу. Вот только сам с собою. Родителей вы на аркане не приведете, вы их оттолкнете. Это тоже, батюшка. Отсюда опять - отсюда это и есть корень отсутствия нравственной ценности. Для чего тогда крестим-то? Как обряд. Многие даже таинство Крещения называют просто обрядом. Понимаете?

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да, для меня тоже это загадка. Сейчас я уже меньше крещу. В основном, людей таких: членов прихода, постоянных, пятого ребенка, шестого. Так как бы более-менее все в порядке. А вновь пришедших… Потому что никогда не получал ответа: «Зачем ты это делаешь? Зачем тебе это нужно?” Какие-то все соображения совершенно не евангельского плана.

Татьяна Воробьева: Да. «Все крестятся, и я».

Протоиерей Димитрий Смирнов: Это, вроде бы, как-то«на всякий случай».

Татьяна Воробьева: Да-да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Вообще, современный человек склонен к такому внешнему поверхностному восприятию, поэтому даже не понятно, как будет такой человек чему-то учить или воспитывать. Это большая проблема. Я очень часто замечаю, например, что говоришь некий текст, человек, вообще его не воспринимает. Как, если в первом классе начать излагать какое-нибудь интегральное исчисление.

Татьяна Воробьева: Ну, да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Причем сходу.

Татьяна Воробьева: Не созрела душа еще для восприятия интегрального исчисления.

Протоиерей Димитрий Смирнов: У него просто какие-то отдельные звуки.

«Для чего человек пришел в жизнь?»

Татьяна Воробьева: Батюшка, поэтому мне кажется, начиная с семьи, детского сада, школы - всего того, что является источником якобы воспитания и образования, - образование мы воспринимаем, как целостность, прежде всего, не учебной деятельности, а целостность действительно души, действительно, задавать такой вопрос - хотите, это тематическая будет беседа, хотите, это будет сочинение: «Для чего человек пришел в жизнь?»

Для чего он пришел в жизнь? Чем раньше зададим этот вопрос родителям, везде, на всех ступеньках - тем скорее мы услышим ответы. А коль ответы будут, то будет и восприятие этих ответов. Понимаете, это в церкви звучит, и то звучит - каждый воспринимает евангелие, слова священника, сказанные после службы и так далее, проповеди - каждый воспринимает действительно так, как он это услышит. Тем не менее, простой вопрос: для чего человек пришел в жизнь? Это каждому должно быть, мне кажется, важно, значимо и понятно. Значимо, самое главное. А вот понятно, это неверно сказала. Нет, это не каждому понятно.

Донести это простое понятие: для чего ты пришел в жизнь - вот это необходимо, мне кажется, надо на всех этапах. Нет этапа маленького ребенка, его нет, это уже ребенок. Потому что родители уже имеют этого ребенка, им надо с первых дней понимать, для чего он пришел в эту жизнь, и что они, как родители, должны сделать. Поэтому, мне кажется, задав этот вопрос на всех уровнях и для всех возрастных поколений, наверное,что-то в простоте этого вопроса, может быть, скорее бы души наши созрели, меньше было бы у нас разводов, меньше было бы убитых детей. Меньше было бы того, от чего мир сегодня никак не может восстановиться.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: А есть, на ваш взгляд, хорошая книга, которую можно было бы порекомендовать молодым родителям?

Татьяна Воробьева: Батюшка! Есть очень прекрасная книга - это книга «С любовью и болью к современному человеку».

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Это да!

Татьяна Воробьева: Там очень много для родителей есть. С такой любовью написано, с такой простотой и ясностью. Это для любого, мне кажется, состояния души, эта книга полезна.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: А с точки зрения понимания психологии дитяти, вот возрастной?

Татьяна Воробьева: Батюшка, Знаете, был замечательный педагог, я, правда не знаю, был ли он православным человеком, но вся жизнь его была, действительно, как подвиг православию - время было страшное. Это Василий Александрович Сухомлинский, его книга «Сердце отдаю детям».

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Да!

Татьяна Воробьева: Там ни слова о Боге, казалось бы, но там вся жизнь. Вся жизнь, как служение Богу через детей. Такой любовью, такой мудростью, таким терпением пронизана эта книга! Она давно уже не переиздается: где-то в семидесятых, наверное, восьмидесятых - семидесятых, наверное, годах.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: В семидесятых, по-моему.

Татьяна Воробьева: В таких давних годах, но книга эта для многих родителей, мне кажется, была бы полезной, потому что эта книга - любовь. И там такие простые советы: «Не открывайте окно знаний сразу ребенку, он выкатится. Открывайте его по чуть-чуть. Проводите уроки ему на природе, показывайте ему гармонию. Ребенок вырвал цветок из клумбы? Не кричите, не орите, не зовите милицию, посадите этот цветок назад, поухаживайте за ним, пополивайте его».

И вдруг - он зацепился жизнью, это вернуло жизнь - какой урок! Понимаете, эта книга очень светлая, она очень-очень светлая. Он сам пережил такую трагедию - ведь жена его была повешена.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Да.

Татьяна Воробьева: И, тем не менее, человек, имеющий академическое звание остался в обыкновенной школе сельской, и всю свою жизнь посвятил этим деткам. Деткам послевоенным, трудным, без отцов очень многие остались. Книга очень добрая, поразительно, но для родителей я бы посоветовала вот эту книгу прочитать - «Сердце отдаю детям». Она действительно о том сердце, отданном детям. Не знаю, был ли он верующим, был ли он православным, но жизнь свою он прожил как верующий человек.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Все-таки, он дитя еще той культуры.

Татьяна Воробьева: Той формации, да, конечно.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Человек, переживший войну. Это люди, которые эту войну и выиграли.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Это,все-таки, совсем другой народ.

Татьяна Воробьева: И ушедшие от карьеры, от городской суеты, от академических кругов, так сказать, ушедшие в глубину, в деревню.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Он вкусил такой, как это сказать, живой жизни, что ли. Потому что я тоже только не так давно осознал, что нет ничего слаще, чем заниматься детьми.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка.

Каждый день среди святых

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Это самое даже интересное, с точки зрения применения своей жизни, и это действительно возводит саму семью на такую вот самую первичную высоту смысловую. Это не просто там - время пришло, женились, родили детей, а что-то в этом есть.

Татьяна Воробьева: Батюшка, еще момент. Я в своей жизни тоже пришла к такой мысли глубинной. Я говорю «тоже», потому что надо прийти через всю жизнь большую, потому что как в жизни хотелось – то зарплату побольше хотелось, то работу поинтересней, и так далее, и тому подобное. А всю жизнь, получилось так, что детство вокруг меня: детский сад, была и преподавательская работа, была и научная работа, это были все пути, которые вели к содержанию работы, они не отвлекали, они были вкладом.

Но что удивительно, став зрелым человеком, я поняла, насколько счастлива, работая с детьми, я каждый день нахожусь среди святых. Ведь дети до пяти лет святы, по крайней мере, они безгрешны, скажем так. Батюшка, представляете, я пол своей жизни жила среди безгрешных, святых детей. До сих пор я могу бегать, изображать ворону, и так далее, прыгать, лазить, я забываю о своем возрасте. Вы знаете, это настолько чудо, не только физическое.

Я вам приведу один пример, вы поймете. Я пришла после болезни, проводила у детей занятия, «Урок общения» так называемый. Он очень добрый, он давал возможность ребятам побегать, поиграть, пошуметь. А потом произошла такая история, как правило, навеянная ситуацией жизни. Они приносили игрушки, и эти игрушки рассказывали об этой истории, об этой ситуации, и мы вместе ее разрешали - как здесь лучше поступить, и так далее. Это не этикет, ни в коей мере, это действительно подведение ребенка, как надо поступить в этой ситуации.

И вот, я пришла после болезни, меня встречают дети радостные, и они так расшумелись. Я говорю: «Все, занятия я проводить не буду». Все сели тихо. И вдруг, один ребенок мне говорит: «Вы знаете, Татьяна Владимировна, это нечестно. Мы вас столько ждали, а вы обиделись». Вот был урок! Не в бровь, а в глаз!

Я, конечно, тут же подхватилась, и сказала: «Нет, ребята, мы сейчас будем продолжать. Мы будем играть, будем рассказывать сказку». То есть, я столько уроков, батюшка, получила, и знаете, какой самый главный урок? Уметь слышать ребенка, ведь дети, они как лакмусовая бумажка: они удивительным образом чувствуют человека, намного тоньше, чем мы.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Да, это я уловил очень давно.

Татьяна Воробьева: Это просто такое чудо!

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Даже так: входит завуч с новым учителем, и говорит: «Дети! Вот ваш новый учитель». Допустим, географии. Доли секунды, и они уже этого учителя знают насквозь.

Татьяна Воробьева: Оценили.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Можно ли при нем шуметь, строгий, или можно на головах ходить, - моментально и безошибочно.

Татьяна Воробьева: Поэтому я и говорю, что в детстве, и вообще с детьми, что это милость Божья, что нам дана работа, и, тем более - семья. Когда сегодня мы так стремимся в семью няню назначить, спихнуть в детский сад, за место бьемся в детском саду, мне хочется сказать: «Зачем мы бьемся, за что мы бьемся?» Мы отрываем от себя возможность в этой святости побыть, пожить, почувствовать ее.

Это такое маленькое чудо, я сейчас смотрю, - гуляла сегодня с внуком своим, то, как он смотрит на детей, как он смотрит на людей, как он заглядывает в глаза, стоит долго и рассматривает, а потом бежит, играет весело. Одно наблюдение как много дает, а для души, - какой оно дает мир, дает радость.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Ради того, чтобы купить лишние сережки…

Татьяна Воробьева: Да не нужны они, батюшка.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: То, что они не нужны, это понятно. Я знаю, много народу сейчас в храм жертвует, потому что как-то уже несерьезно - все время чего-то хочется. А не того.

Татьяна Воробьева: Не того.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: А ведь это ребенок. Два месяца - сейчас после лета приезжают, я на них смотрю - другие.

Татьяна Воробьева: Заново, все надо начинать заново.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Все по-другому, и это же гораздо интересней, чем какая-то неподвижная вещь.

Татьяна Воробьева: А самое главное, что мы вместе с ними, - как мы меняемся, как мы растем. Я все время говорю: дети - это звоночек твоей совести. Однажды был случай в моей практике: девочка расшалилась, и я очень строго ей сказала: «Лиза, ты очень плохо себя ведешь, ты меня очень сегодня огорчила, и я бы не хотела больше с тобой встречаться на занятиях».

Лиза отошла, ничего не сказала, а мне говорят: «Татьяна Владимировна, у нее сегодня день рождения». Это опять урок: быть внимательней. Ты же не спросила Лизу: «Что сегодня с тобой? Что ты сегодня такая непослушная, что с тобой произошло?» И она бы сказала: «У меня сегодня день рождения, у меня праздник». Я бы этот праздник, конечно же, обставила празднично, обыграли бы. А я ребенку в день рождения своими нотациями, своими сентенциями испортила настроение.

Уроки на уроках, это дают дети бесконечно, и нет тут у нас планки, где ты выросла, где ты опытная. Дети, это бесконечный урок в хорошем смысле этого слова. Это такая благодарность! Почему я и говорю - я очень скучаю по детям. Я именно скучаю по ним, по этой работе по беседе с ними. С их родителями. Когда меня дома иногда ругают: «Что ты там носишься? Какое тебе дело?» Я говорю: «Я так благодарна всем, кто ко мне приходит».

Я благодарна, потому что это я в себе начинаю понимать, что я могу дать, а чего я не могу дать, что мне надо просить у бога в прямом смысле, как откровения, как открытия - над чем мне надо задуматься, о чем мне надо поговорить с батюшкой. Это мне надо душой еще дорасти до ответа этому родителю, а это значит, батюшка, что не закостенела, не влетела в «я», в свое я, а влетела только в одно понятие - «тебе еще расти, тебе думать, думать, думать до конца дней твоих, думать и становиться».

Как папа, как мама…

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Тут есть еще одна проблема: выходят замуж и женятся еще в таком неготовом виде, что, практически, детство улетает, и ребенок растет сам. Вот как с этим быть? Конечно, уча, мы учимся, что-то невольно человек постигает. Ну, даже если есть няня, все-таки приходит, как-то вот, какие-то наблюдения есть. Но, в целом, беспомощность. В основном детей, ну как бы не взращивают вот так вот, заранее имея какой-то образ. То есть, не образовывают его вот так, каким я хотел бы его видеть, а просто пасут. Что вырастет? Поэтому любимый разговор «на кого похож», это он делает так же как это.

Татьяна Воробьева: Ну да, как папа, как мама, да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А хорошо ли это папа делает-то? Может быть, лучше, чтобы он не делал как папа?

Татьяна Воробьева: Даже еще, батюшка, есть, под этим вопросом я с вами полностью согласна. А здесь еще есть, еще такой вопрос. Когда мы сказали: «Он делает как папа», ну поставили сразу точечку, ну он же на папу похож. Но мы не поставили самый главный вопрос: «Действительно, хорошо ли делает папа?». Еще: «А что надо сделать, чтобы…?».

Вы же осуждаете ребенка, он делает как папа в данной ситуации, вот вы говорите, что он такой гневливый, как папа. А что надо сделать, чтобы малыш не был гневливым? Над чем вы-то должны сейчас…? Ведь, поставив вот эту вот точку как кто-то, я отказываюсь опять от поиска, от проблемы.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да.

Татьяна Воробьева: Я отказываюсь от решения этой проблемы.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Некоторая обреченность.

Татьяна Воробьева: Да. Он, как он. Ну, ведь мы ставим и другой момент. До тех пор, пока в семье вот не обрежется эта ниточка гневливости, того-то, того-то, ну кто-то же должен ее остановить. В противном случае она нарастает, она нарастает, и гнев уже переходит не просто в психопатию, а просто психическая поврежденность человеческой души и разума, прежде всего. Вот кто-то должен оставить ребенка. Вы видите - он как папа, значит, воспитывайте, чтобы он не стал в данной ситуации повторять папину немощь, чтобы он стал другим.

Надо семье давать такой прогноз: рассмотрите себя, рассмотрите свои немощи. Все, что в ребенке видите - это ваша немощь, это не как папа, это то, от чего папа должен отказаться, а не ставить знак тождества, что вот как хорошо. Нет, откажитесь от этого, всеми силами, сцепив зубы. Пускай у вас не получается, просите, молите, отказывайте, тогда ребенок не будет «как папа», он перестанет делать то, что делает папа.

Очень многие, по семейным консультациям знаю, приходят и говорят: «Вот ребенок такой, такой и такой, он ворует, он крадет» - это вообще тема очень больная и сегодня очень актуальная, и так далее. Но вы к себе повернитесь, вы не взяли ничего чужого? Мысль чужую не взяли, время чужое не взяли, к себе, к себе, начните с себя, начните с себя, и тогда потихоньку и здесь будет что-то меняться.

Тогда вы будете иметь право сказать, что эта немощь не должна быть у тебя, потому что мы, действительно, изо всех сил стараемся ею не обладать. Когда мы устанавливаем, что как кто-то, мы не должны это устанавливать как итог, как заключительный аккорд, так сказать, в воспитании. Мы должны сделать все, чтобы этого итога отрицательного в наших детях не было, изменив себя, только изменив. Сами изменить мы ничего не можем, но мы знаем, как меняется человек через таинства, которые даны нам.

“Вы делаете не так…”

Протоиерей Димитрий Смирнов: А, кстати, вот вы помянули детское воровство. Да, с 9 лет дети начинают воровать. Но огромная составляющая в этом – их такая недолюбленность, недоласканность.

Татьяна Воробьева: И недоданность.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да.

Татьяна Воробьева: Не материальная недоданность, я правильно, батюшка, сказала?

Протоиерей Димитрий Смирнов: И они ищут вот таких суррогатов. Украл 20 копеек, купил чипсы. И они вот всегда с этими вещами, которые они украли, или купили, они сразу это раздают людям.

Татьяна Воробьева: Да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Чтобы взамен получить любовь.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Любовь, ну вот, да. То есть, значит, а ведь в семье должно быть это в избытке, любви.

Татьяна Воробьева: Должно быть, но…

Протоиерей Димитрий Смирнов: Когда я оказываюсь в какой-то ситуации, где есть дети, мама, видя вот эти ужасающие педагогические ошибки, а лучше сказать – просто вредительство, у меня просто душа разрывается. А подойти сказать: «Вы делаете не так»…

Татьяна Воробьева: О чем вы говорите?

Протоиерей Димитрий Смирнов: Сразу глаза из орбит.

Татьяна Воробьева: Это то, о чем мы говорили. Попробуйте, подойдите, скажите. Что вы получите в ответ?

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да нет, я не подхожу. И вот просто это тоже как-то странно, потому что человек – такое существо разумное… Есть, действительно, Корчак, Сухомлинский, Песталоцци, Макаренко, наконец, есть люди, которые…

Татьяна Воробьева: Да, Януш Корчак, вот я согласна с вами, это удивительно, удивительный просто врач, педагог, психолог, это удивительный человек.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, а потом, наверняка среди родственников не одни какие-то злодеи. Вот, ну и в школе, ведь у каждого в классе какой-то хоть один был нормальный учитель-то.

Татьяна Воробьева: Конечно, был, батюшка, ну конечно, был.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, ну почему-то вот как-то все, на ребенка изливается какое-то море раздражения, какой-то обиды, к нему предъявляются какие-то ужасающие невыполнимые требования. Получается так, что какая-то дикость. Вот, у хомяков такие глупости не встретишь, но получается, что человек намного глупее себя ведет, чем хомяк, или шиншилла, или какие-то еще бывают существа в доме.

Татьяна Воробьева: Батюшка, мне кажется, мы опять подходим к тем же словам, что это незнание, подчас незнание, незнание того, что ребенок действительно… Вот нет понятия, конечно, такого, что вот до трех лет недолюбили, и поэтому он такой плохой. Но, тем не менее, действительно, по опыту мы знаем только одно: дети, которые, скажем так, до трех лет были либо общественными детьми, либо, так сказать, отчужденными детьми, действительно у них проблемы во взаимоотношениях с родителями наблюдаются.

То есть, нет страха потерять родителей, страха огорчить родителей, принести им боль, этого нет. Все-таки любовь получается недоданной. А она чаще бывает недодана из-за причин, которые мы можем даже перечислить. Либо это, действительно, неполная семья, где бросили, ушли, и так далее, либо это безумная социальная занятость на работе, либо это, так сказать, наша мотивация социальная «мне надо стать, я должна и так далее на работе, все на работе должна».

Должна дома, вот в полной мере ты должна дома перед ребенком, там долг, который не имеет, как мы скажем, материальной ценности, он бесконечен, потому что он простирается во всю человеческую жизнь. Недодали здесь - недополучим потом, дальше.

«Я мамин и папин»

Протоиерей Димитрий Смирнов: А есть какой-то прием, чтобы вот молодой маме, а лучше и папе, показать, что взаимоотношения, взаимодействие с твоим собственным дитятей - это вещь гораздо богаче, чем карьера, престиж, жалование. Вот есть какой-нибудь?

Татьяна Воробьева: Есть, батюшка. Вот я, знаете, очень часто, когда выступаю перед родителями, говорю: «Вот есть такой мой тест». Когда вы приходите домой, открываете дверь, что первое делает ребенок? Он бежит, в сумку смотрит, или бежит, несет вам тапочки?

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, ясно, в сумку.

Татьяна Воробьева : А вот не ясно. Вот сейчас я, например, видела, сегодня приехал папа к своему сыну, и сын несет тапочки, значит, услышали этот тест. Сначала позаботиться! А вот, чтобы позаботились, ты научи этого ребенка, ты научи, что мамочка с папой – самые главные. И вот они есть, действительно, они есть - и есть все: есть любовь, есть забота, есть защита, есть кусок хлеба, есть игрушка, вот все есть. Ведь независимо от того, богат ты или нищ, да, и так далее, но есть папа с мамой, есть вот такой круг, он замкнутый. И вопрос деткам «Ты чей?», что мы услышим? Мы должны услышать: «Я мамин и папин». Мы должны это услышать!

Протоиерей Димитрий Смирнов: Мапин.

Татьяна Воробьева: Да-да. А вот если этого не слышим, или как вот девочка одна: «Я кошкина» - кошка, у нее главная была в доме кошка. Вот всю любовь она дала кошке – не маме и не папе. Вы понимаете? Вот момент задуматься: «А почему кошка-то? Где мы с вами? Где мамочка и где папочка?» Как можно раньше говорить родителям: «Тяните одеяло любви на себя, не отдавайте ребенка другим, на себя в хорошем смысле слова».

Почему нам слышно папу? Потому что папе дано знать от Бога, что тебе полезно, что тебе опасно, что для тебя самое главное. Без послушания, без разрешения не надо ничего делать. Вот асфальт, но если папа сказал: «Не выходить» - не выходи. Вот вонючее топкое болото, если папа сказал: «Иди» - иди, ничего не будет, вот так вот надо.

А мамочка? Мамочка - это самая добрая, самая терпеливая, самая ласковая, самая мудрая. Поэтому храним, бережем маму. Всегда посмотри на глаза мамочки, на ее руки. Устали - помоги ей. Скажи: «Мамочка, давай помогу отдохнуть?» Скажете «идиллия, иллюзия» - идиллия и иллюзия до тех пор, пока мы не стали это использовать.

Послушание родителям - это залог того, что с ребенком многое может не случиться, когда он пойдет путем проб и ошибок. Потому что он спросит: «Мам, пап, благословляете?» И если нет благословения - может, будет ругаться, будет обижаться, но не переступит. Страшно, потому что воспитан в послушании отцу и маме, потому что над ними Бог.

И папе, и маме Богом дано знать, что тебе лучше. Тебе же Бог выбрал родителей! Им же Господь когда-то определил, что вот они будут твоими родителями. Не ты, а Господь их определил. Значит, дал те им знания, которые помогут тебе войти в жизнь вечную, бесконечную, где нет ни печали, ни болезни, ни воздыхания.

Вот это надо говорить молодым семьям: «Научите влюблять детей своих в себя». Поверьте! Мне часто говорят: «Татьяна, ну это так вот, понимаете, это не скромно». Да вы не бойтесь о скромности, когда вы сказали, что самый мудрый, то смотрите, самым мудрым захотите быть. Сказали, что вы самый сильный - смотрите, и сильным захотите быть по отношению к ребенку. Вы не бойтесь этих слов, потому что за этими словами стоит и ваша планочка подняться для того, чтобы ребенок сказал: «Мой папа!».

Протоиерей Димитрий Смирнов: Вот здесь можно добавить два слова: самые для тебя.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка, это только, да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Тогда и вроде все снимаются, все эти, так сказать, заботы о скромности.

Татьяна Воробьева: Конечно. И еще один момент: никогда не отвечайте ребенку небрежно, в затылок или в ухо. Вот всегда тысячу раз об этом говорю: глазки в глазки, глаза в глаза, секундочка одна, но вы ответили на вопрос вашего ребенка. Еще момент, тест такой вот тоже Татьяны Владимировны для вас, мои дорогие родители. Если вы разговариваете по телефону, ребенок вас теребит - значит, вы не додали. Если вы беседуете, ребенок вас теребит - значит, вы не додали.

Когда додано общение - дана вот в общении та самая любовь, понимание - ребенок не будет вас теребить, он потерпит. Он обязательно немножко, но потерпит. Когда он вас теребит - значит, вы с подружкой внимательно беседуете, вы с ней милы, ласковы, вы с ней веселы, а ребенку: «подожди, отстань, сейчас». Какие вы слова-то говорите – «подожди, отстань, сейчас»! А надо положить трубочку телефонную и сказать: «Радость моя, что ты хотел мне сказать? Я тебя слушаю».

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, ой.

Татьяна Воробьева: Батюшка, вот над этим «ой» стоит, вы знаете, очень многое. Малыш насыщается тем, что он всегда слышим, видим, что ради него трубочку телефонную…

Протоиерей Димитрий Смирнов: Это конечно. Как, но вот как?

Татьяна Воробьева: А пускай попробует.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Наоборот, очень часто наблюдаю такую вот сцену, что вот ребенок как-то ведет себя, так сказать, вопреки ожиданиям мамы. Мама смотрит, как реагируют другие, и начинает в угоду им истязать свое дитя. Вот это вот тоже как-то странно.

Татьяна Воробьева: А это оттого, что надо понять опять простое правильно: воспитывать надо дома. Воспитание - интимный процесс, а на людях надо потерпеть позор, понести все то, что ты сейчас получаешь.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А вот позор не хочет терпеть, и иногда просто теряется. Ребенок начинает в храме дико орать - возьми его и неси на улицу.

Татьяна Воробьева: Значит, возьмите и выйдите. Совершенно верно.

Протоиерей Димитрий Смирнов: В голову не приходит, начинает крылышками хлопать.

Татьяна Воробьева: Да, возьми. Во-первых, не помешай никому, это храм - здесь это вообще особые отношения, здесь надо в охапочку и выйти, дабы никому не помешать. А в магазинных ситуациях – в охапку, либо удовлетворяете вопросы, который он к тебе предъявляет, просьбы, требования, а уже дома разбирайтесь. Но воспитывать только дома!

Я приведу пример: убирая храм деревенский, один папа демонстративно воспитывает свою взрослую дочку. А девочка такая очень целостная натура, сильная натура. «Нет, ты скажи: папочка!» - говорит он вслух, громко, чтобы мы все слышали, как надо воспитывать. Еще раз сказал громче: «Скажи: да, папочка». И девочка выдавливает из себя: «Да, папочка». А я подумала про себя: как страшно.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Бедный папочка.

Татьяна Воробьева: Да. Как страшно. Не надо.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Тут самоутверждение в собственной гордости, больше ни в чем, а остальное все вред приносит.

Татьяна Воробьева: Так оно идет, батюшка, самоутверждение – в собственных детях. Мы даем детям сегодня массивные псевдо-знания, мы стараемся нагрузить-нагрузить-нагрузить знаниями. Не даем музыку, не даем живопись. Это меньше, это не так ярко и не так сразу проявится, а вот знания, вот удивить кого-то, что он знает английский фунт или американский доллар, ему три года, а он уже говорит - вот этим мы гордимся!

Такие знания мертвенные. Законы дидактики никто не отменял: знания должны быть действенными и нравственными. Но мы же, родители, и не знаем таких слов: действенными и нравственными. А еще есть такой закон: системными и систематическими. То есть знания пополняются от простого к сложному и регулярно. Не для того, чтобы удивить, а для того, чтобы развить ребенка и воспитать в знаниях. Знания, данные без воспитания - это мертвечина, которая разрушает душу.

Вот эти правила мне бы так хотелось напомнить родителям: давайте знания, которые полезны душе и разуму, не мозгам, а разуму, разумному уму. Тогда малыш, оказываясь перед ситуацией, начинает использовать эти знания так, как должно. Вот приведу маленький пример тоже из практики из своей. Создала такой проективный маленький опросничек о том, как дети относятся к тому, как не ругают, а порицают их родители за неблаговидный поступок. И как дети к этому относятся?

И вот одна девочка отвечает, так хорошо отвечает, так красиво отвечает, так все правильно: «Да, папа и мама правильно меня ругают». Очень хорошо, прям молодец. А потом говорит: «Татьяна Владимировна, я хорошо ответила?». - «Маш, очень хорошо». - «Но, знаете, Татьяна Владимировна? Когда я вырасту - я не буду орать и ведром холодной воды обливать». В этом нет ничего особенного: облила мама холодной водой, может быть, чтобы девочка не впала в истерику. Но сам ребенок понимает уже, понимает, что здесь надо не искренне сказать, защитить своих родителей с одной стороны, но ведь это хороший момент.

И смотрите, она не хочется выносить, скажем, мусор из избы, она закрывает своих родителей. «Я хорошо ответила?» – «Очень хорошо, Маша! А вот ты так будешь?» - «А я не буду орать и обливать». Но, тем не менее, в этом, казалось бы, нюансе негативном, а скрыта, тем не менее, плюсовая родительская позиция. Они все равно воспитали девочку в любви к себе. Понимаете? Она их защищает, она не открывает, она не обсуждает согласие - несогласие, она их защищает. Вот, как такая маленькая проективная методичка помогает.

Важные “мелочи”

А еще я задала вопрос: «А сколько будет детей у тебя, когда ты вырастишь?» И только один ребенок из 30 ответил: «А их будет столько, сколько будет». Одна девочка написала: «Нисколько, они гадят». Слово какое, чувствуете? Вот оно слово родительское сказанное, как ребенок уловил: гадят! Дети не гадят, а у ребенка они как кошка, как собака, как животное «гадят». Конечно, сразу идут беседы для родителей, не называя детей.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, да. А дети – одна сплошная проблема, мешают жить.

Татьяна Воробьева: Нет, а потом гадят. «Их нисколько не будет». Вот, понимаете, вот опять, это все родительский кон, который уже внесен в душу шестилетнего ребенка. Вот с чем эта девочка будет выходить, вот с таким вот узелочком? Не знаю, с чем она будет выходить, мне, например, стало страшно. Но она и холодная такая, у нее не получается дружить. Но ведь это мы, родители, эти холодом обдали. Вот поэтому всякий раз, отвечая и глядя в глаза ребенку, ведь мы сразу видим глаза. Батюшка, но как, видя в глаза ребенка, можно ответить злобно? Ведь, по сути, это невозможно.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Тогда, когда своя внутренняя злоба, раздражение, ставят преграды, не дают это увидеть. Вот тогда.

Татьяна Воробьева: Вот, совершенно! Как можно протянуть к ребенку злую руку? Только когда твоя злоба тебя переполняет. Ну, так нельзя ее протягивать, значит.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да.

Татьяна Воробьева: Мне кажется, мне бы хотелось родителям нашим сказать: когда вы в таком состоянии - не прикасайтесь к ребенку, не надо его упражнять в умении видеть нашу злобу, иначе он эту злобу будет видеть везде. Знаете, много лет я работала в «Доме ребенка», - это, в основном, патология, конечно. Я была вынуждена уйти, потому что я поняла, что я перестала видеть в детях нормальных детей, я стала видеть стигмы болезней.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, да.

Татьяна Воробьева: Я поняла, что надо срочно, срочно уходить, это неправильно. В ребенке надо видеть всего ребенка! А вот болезни и все остальное, это уже потом, потом. Вот, понимаете, поэтому и здесь так же: когда ребенок упражняется, научается видеть злобное лицо - он его отражает, он его повторит, обязательно. Он повторит выражение сначала внешнее, а потом и внутреннее состояние.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да, он начинает думать, что это элемент вот такого языка, с помощью которого и надо…

Татьяна Воробьева: Надо говорить, пугать, отгораживаться, и так далее, и тому подобное. Мои дорогие родители, что вы сами даруете видеть каждый раз своему ребенку, когда он глядит на вас? Злобу, раздражение, безразличие, лицемерие, или действительно внимание? Всего-то секундочку одну, ведь, батюшка, всего нужна одна секундочка: «Я слышу тебя, я тебя слышу». Вот всего-то надо, это дорогого стоит, вот тогда многие проблемы, действительно, уйдут.

Они уйдут, потому что ребенок, выросший в любви, в умении, по крайней мере, быть услышанным, придет домой, а не в подворотню к Петьке искать совета, как поступить. Он придет к тому, о ком знает, что его здесь услышат, его здесь примут. И, более того, знаю только одно: что, оказывается, у человека нет возраста насыщенности этим словом, пресыщенности словом: «ты любим, ты нужен, ты дорог». Оказывается, вот всяком возрасте это важно слышать. Может быть не так прямо, но, оказывается, это очень нужно. Я вот это, батюшка, тоже поняла.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, а потом ведь разные есть транспорты, которые это передают. Это и взгляд, это и прикосновения.

Татьяна Воробьева: Да, это отношения.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Вот, это вот улыбка, что хочешь. Человеческий арсенал вообще огромен.

Татьяна Воробьева: Вот поэтому тоже хочется сказать…

Протоиерей Димитрий Смирнов: Я вот всегда удивлялся, какое значение люди придают открыткам. Для меня это никогда не представляло вообще ценности – ну, некий стандарт. А вот то, что человек прислал, вспомнил, поздравил, для многих это вообще потом переваривается полгода, до следующего праздника.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Оказывается, как это значит много. С помощью каких-то формальных вещей оказывается…

Татьяна Воробьева: Важно.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А как женщина на цветы реагирует! Ну, подумаешь, букет цветов за 300 рублей, ну, сейчас, тогда это вообще 3 рубля. А оказывается, что-то прямо такое происходит – хотя, казалось бы, стандартная вещь…

Татьяна Воробьева: А для души ведь нет стандартов, батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А вот все равно в это привносится что-то уникальное.

Татьяна Воробьева: Да, уникальность во внимании, в чуткости, в заботе. Это все называется любовью и добротой. Всегда человеку нужно чувствовать, что он любим, что он значим для кого-то, что он важен для кого-то, что о нем помнят, особенно дети. Батюшка, я говорю, нет возраста у детей, когда можно сказать: «Ну что тебе говорить? Ты большой дядька, ну что тебе говорить? Ты же знаешь…» Знает, а, оказывается, все равно ждет, чтобы сказали: «Ой, ты у нас любимый, ты наш сын». И так далее.

Все равно эти слова, оказывается, нужны, очень нужны. Я недавно это вот так более остро поняла, более глубоко и емко, и поняла, что надо эти слова дарить. Вы правильно сказали, какие будут слова, как они будут произнесены, но они должны быть услышаны обязательно, они должны быть отданы. А мы подчас выясняем с нашими детьми отношения: «Я для тебя столько сделала» – вот этого не надо делать. «Вот я, ради тебя»… Мне кажется, эти слова никогда нельзя говорить родителям.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну да, мне тоже кажется, что никогда, потому что это какбы перечеркивает…

Татьяна Воробьева: Это все перечеркивает, потому что какие-то подсчеты начинаются.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Потому что все воспоминания об этом будут вызывать раздражение. То есть это все равно, что раскаяться в хорошем поступке.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка. Понимаете, и потом какая-то меркантильность в этих словах «Я тебе, а ты мне». И вот тогда сразу, действительно, приходит на память образ собаки, которая ушла. Которая любила только за то, что ты есть. Ты не впускал ее в дом, а она тебя любила, она тебя любила за все: за твое невнимание, за твою забывчивость. Вот я иногда думаю: животные нам Богом даны как братья наши меньшие, чтобы мы учились от них никогда не произносить слова: «я тебе столько сделала, а ты мне…»

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну да, есть возможность.

Татьяна Воробьева : Есть возможность так сделать. И это такая милость Божья, и твои дети тогда никогда не посчитаются с тобой, что ты сделала, а что они сделали для тебя. Сегодня, когда смотришь, как дети подают на родителей в суд, родителей на детей в суд - это страшно. С этого начинается деградация нашего общества.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да это уж,по-моему, кончается этим.

Татьяна Воробьева: Да, что-то жуткое какое-то.

Ребенок заряжен на добро

Протоиерей Димитрий Смирнов: Но тут вот какой еще аспект, тоже очень важный, в завершение хотелось бы его коснуться. Вот человек может уверовать, воцерковиться, прочесть хорошие книги. Но не сможет стать христианином, если в детстве он не почувствовал любовь, добро. Для него это будет какое-то формальное, может быть, фарисейское освоение, поверхностное иероглифов, которые обозначают христианские ценности. Но христианином он не может стать. Вот мы поговорили чуть-чуть о Сухомлинском. Мы не знаем, какие у него был взаимоотношения с Богом. Но то, что он знал душой подлинное добро…

Татьяна Воробьева: Знал.

Протоиерей Димитрий Смирнов: … несмотря на то, что он пережил такое, что другой бы на его месте удавился.

Татьяна Воробьева: Казалось бы.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А он это все пережил, и вот нашел, куда свою любовь направить. Она у него была воспитана. И вот на это может нанизаться христианство. Сейчас очень большая проблема: человек ходит в церковь, он среду, пятницу постится, он читает правило, он каждое воскресенье причащается, но он не христианин.

Татьяна Воробьева: Батюшка, а я все-таки не совсем согласна. Я немножечко другой тогда пример приведу. Ведь в жизни всякое может быть: может быть, вы были лишены родителей, как вот, например, в домах ребенка. Погибли родители, ребенок так и не получил родительской любви, которая была вот волей случая отобрана у него. Мы знаем много случаев, когда дети растут сиротами. Но у сироты радостно бьется сердце, когда он видит детский дом, любовь к людям переполняет душу.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да, но это, потому что он там эту любовь увидел, услышал и почувствовал.

Татьяна Воробьева: Я не знаю, была ли эта любовь кем-то дана. Мне кажется, она дана от Бога свыше.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Душа по природе христианка, и в человеке все это – как некий музыкальный инструмент, на котором никто не играет, но можно.

Татьяна Воробьева: Ну, да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: И при встречах разных: птичка, бабочка, собачка, воспитатель. Ну, или просто вот идет группа детей, держатся за ручку, а впереди воспитатель, сзади помощник воспитателя. И вдруг милиционер, и вот он улыбнулся этим детям, и все, и вот оно уже в нем начинает оживать. Струны зазвучали!

Татьяна Воробьева: Да, батюшка, вот хорошее очень сравнение.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, я бы сказал, милиционер, суровый человек, с известной долей цинизма, потому что, все время с нарушениями какими-нибудь встречается, он на страже стоит. И вдруг вот дети!

Татьяна Воробьева: Да, батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Чтобы ребенка сделать зверем…

Татьяна Воробьева: Надо постараться.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Надо потрудиться очень сильно.

Татьяна Воробьева: Надо потрудиться очень здорово, я согласна с этим.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да. Вот, поэтому, в общем, как-то все компенсируется. Ребенок заряжен на добро.

Татьяна Воробьева: Добро.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Поэтому он начинает питаться из других источников. Если нет папы, нет мамы, он все равно как-то что-то находит.

Татьяна Воробьева: Улавливает тепло, однозначно.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Это может быть тренер где-то вот, в какой-то секции самбо. Понимаете?

Татьяна Воробьева: Нет, я вот объясню, как солнечная батарейка, она все равно тепло свое набирает, набирает, чтобы потом отдать добром, радостью. И дети ведь, действительно, народ очень жизнерадостный, заметьте. Они жизнерадостные настолько, что я поражаюсь. Вот слезки, а через секунду уже радость, и забыты все слезки. Поэтому, действительно, ребенка испортить трудно, но, к сожалению, мы их портим. Мы портим невниманием, мы портим самими своими примерами.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Системно и…

Татьяна Воробьева : Систематически.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Систематически.

Татьяна Воробьева: Точно, батюшка. А вот мы, давайте, все равно в заключение скажем, что мы будем системно и систематически помнить о том, что мы родители. И что мы системно и систематически каждый день формируем ребенка как величайшее творение Божье, для Бога, для Неба, а на земле для людей. Потому что, когда мы говорим “для Бога, для неба – а для людей черствый и холодный” – не будет Неба тогда у наших детей. И вот, дорогие мои родители, каждый день, каждый день для служения, а служение приведет и к Небу, и к Богу.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, я надеюсь, вы услышали? Потому что, Господь не взыщет с тебя за то, академик ты или всего лишь доктор наук. А вот за детей уже здесь нам придется очень много потерпеть. Это – знак того, жизнь прожита зря или не зря. Это очень важно – каковы твои дети. Давайте над этим задумаемся. Спасибо, Татьяна Владимировна.

Татьяна Воробьева: Спасибо вам, батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Я вас не утомил?

Татьяна Воробьева: Нет, батюшка, я вам очень благодарна за встречу.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, слава Богу. Я думаю, мы продолжим, я подготовлюсь, заготовлю какие-то, может быть, вопросы. Но мы и так очень многого коснулись, спасибо вам.

Татьяна Воробьева: Я вам очень благодарна за нашу встречу, батюшка. Искренне, а по-другомуя и не могу!

Протоиерей Димитрий Смирнов: До свидания.

Татьяна Воробьева: До свидания.

Давно ли в последний раз вы всем домом лепили пельмени?
А когда собирались со всеми родственниками и шли… на кладбище навещать могилы ушедших близких? Можете вспомнить, когда в последний раз все члены семьи садились в одной комнате и по очереди читали вслух интересные книги? О том, какие традиции мы напрасно забыли и какую пользу они могут нам принести в XXI веке, нам рассказали педагог-психолог высшей категории Татьяна Воробьева и иерей Стефан Домусчи, заведующий кафедрой православного вероучения Православного института св. Иоанна Богослова.

Традиция 1. Совместная семейная трапеза

Знаете ли вы, что, младшему не полагалось начинать есть или пробовать то или иное кушанье за столом раньше, чем это сделает глава семьи (или самый знатный из гостей)? И что ждать друг друга для совместной трапезы, не набрасываться на еду прежде, чем придут все, и не есть лишнего, думая о том, что достанется другим, рекомендует первым христианам апостол Павел в своих посланиях?
Можно справедливо заметить: сейчас мы живем совершенно в другом ритме, чем . Верно. Но списывать традицию общей трапезы за «неактуальностью» все равно не стоит. Во время общего семейного застолья вырабатываются и закрепляются важнейшие механизмы взаимодействия между членами семьи. Какие?
Во-первых, умение подстроиться под всех близких. «Сидя за общим столом и разделяя еду со своими близкими, мы побеждаем в себе естественный для падшего человека эгоизм, учимся делиться самым важным: тем, что является основой нашей жизни», - говорит священник Стефан Домусчи.

Во-вторых, традиция вместе принимать пищу учит нас общаться, слушать и слышать друг друга не на лету, встречаясь в общем коридоре, а на протяжении минимум 20 минут. Мелочь, казалось бы, но дорогого стоит.

Материал по теме

Есть публикации, о который я и сам вспоминаю с интересом, и с друзьями не исчезает жажда обсуждения. Публикация о добрых традициях, которые жаль было бы утратить, из этого числа...

В-третьих, в совместной трапезе есть и воспитательный момент. Только, как говорит психолог Татьяна Воробьева, вопреки распространенной практике, он предполагает «не поучения строгого отца и беспрестанное битье ребенка ложкой по лбу, а то, что за столом ребенок учится хорошему поведению, учится ухаживать за другими».
Но современная жизнь вносит нюансы: мы приходим с работы в разное время, все - в разном состоянии, жена на диете, муж не в настроении. Как быть?

По мнению Татьяны Воробьевой, совместная семейная трапеза сегодня может выражаться и в других, не совсем привычных формах. «Есть так называемая “трапеза с каждым”, - поясняет Татьяна Владимировна. - Речь скорее не о физическом присутствии за столом всех членов семьи, а о том, что и как мы приготовили». Нужно найти время, чтобы не просто накормить своих домашних, а сделать им приятное, вспомнить, что они любят, позаботиться даже о мелочах.

Традиция 2. Совместное приготовление пищи, «семейное» блюдо

Приготовление к трапезе поможет найти общий язык и улучшить отношения между членами семьи не менее эффективно, чем совместный обед или ужин. Многие помнят, что еще 20 лет назад всеобщая лепка пельменей или выпекание торта воспринимались как торжественный семейный ритуал, а не скучные домашние хлопоты.
По мнению священника Стефана Домусчи, полезно вместе готовить не только известные блюда, но и что-то новое: «Старый рецепт помогает ощутить связь поколений, живую память о тех, кто много лет назад так же готовил это блюдо. Новый - объе­динить всех в радостном ожидании: получится ли задуманное, будет ли вкусно?»
Главное, по мнению психолога Татьяны Воробьевой, - командная работа, когда ­каждый вносит свою посильную лепту в общее дело. Важно, чтобы, например, ­хлопоты к приходу гостей не ложились только на маму и чтобы обязанности распределялись по силам. И для детей это шанс почувствовать себя значимыми, нужными.

Традиция 3. Домашние праздники

Домашние торжества существуют и сегодня. Так что же мы забыли в этой традиции? Очень важную деталь: в старину праздники не сводились к застолью, вплоть до середины ХХ века организовывались домашние спектакли, кукольный театр, игры как для детей, так и для взрослых (наподобие «живых картин», в которые играли даже члены императорской фамилии, или «литературного лото»), выпуск домашней газеты.
Что следует отмечать всей семьей? Только Новый год, Рождество или день рождения?
Отмечать нужно даже самые небольшие даты или годовщины, значимые для каждого отдельного члена семьи, считает психолог Татьяна Воробьева. В этот день дочь пошла в школу, в этот день сын поступил в институт, в этот - пришел из армии, а в этот день мама и папа познакомились. Не обязательно отмечать застольем, главное - внимание. «Семья тем и отличается от друзей, знакомых, что родные помнят все самые маленькие, но важные вехи в жизни человека, - объясняет Татьяна Владимировна. - Он значим, вся его жизнь имеет ценность».
Любой праздник и его подготовка - это живое, невиртуальное и неспешное общение, которого (приходится повторяться) в наш век все меньше. «Каждому праздник дает возможность проверить, умеет ли он по-настоящему общаться, - рассказывает отец Стефан. - Часто случается, что муж и жена видятся всего лишь пару раз в день и обмениваются друг с другом только новостями, и поэтому, когда у них выдается свободный вечер, оказывается, что им не о чем поговорить по душам как близким людям. Кроме того, - напоминает священник, - православные праздники дают возможность верующим причаститься всей семьей, почувствовать, что основа настоящего единства семьи - не только кровные узы, но само участие в Теле Христовом».

Традиция 4. Поездки к дальним родственникам

Если требуется очернить человека, то уж, будьте уверены, никто не сделает этого лучше его родственников, - подметил Уильям Теккерей в романе «Ярмарка тщеславия». Но вместе с тем традиция частых визитов к родственникам – ближним и дальним, для укрепления семейных уз, известна во многих культурах.
Зачастую тяжелая и скучная «повинность» - есть ли смысл поддерживать такой обычай?
Необходимость подстраиваться под «дальних ближних» и терпеть связанные с этим неудобства может обратиться плюсом для христианина, считает священник Стефан Домусчи. «Современный человек чаще общается с друзьями, коллегами по работе, с теми, с кем общаться интересно, - говорит он. - А в большой семье - все разные, у всех свои интересы, своя жизнь. Таким образом, общение с дальними родственниками помогает преодолеть потребительское отношение к людям».

В любом случае, считает священник, по-настоящему добрым отношениям, настоящей дружбе надо учиться: учиться ценить людей за то, что они есть, а не относиться к ним как к источнику услуг и возможностей.
Вопрос неоднозначный - считает Татьяна Воробьева: действительно, испокон века ценностью был род, но сегодня таких близких связей уже нет - семью бы удержать от внутренних расколов! «Подчас в гостях у дальних родственников можно встретить и зависть, и неприязнь, и обсуждения. Потом этот шлейф ненужных разговоров и выяснений тянется за тобой, а это никому не полезно», - говорит психолог. «Помнить родство еще никому не мешало, - уверена она, - однако прежде всего, нужно налаживать и поддерживать отношения в собственной семье: “мой дом - моя крепость”».

Традиция 5. Совместный с детьми досуг

Палатки, байдарки, большие корзины для грибов. Сегодня такие атрибуты активного семейного отдыха если и сохранились в домах, то зачастую просто пылятся годами на балконе. Между тем совместный досуг воспитывает в детях доверие и интерес к родителям. «Это, в конце концов, решает вопрос: комфортно детям с мамой и папой или нет», - говорит Татьяна Воробьева.
Живые примеры, а не назидательные слова воспитывают ребенка, а на отдыхе различные ситуации, приятные и затруднительные, разнообразнее, чем дома. «Тут все видно, - говорит Татьяна Владимировна. - Справедливо или нет мы решаем те или иные вопросы, как распределяем обязанности, кто возьмет на себя рюкзак потяжелее, кто ляжет спать последний, позаботясь о том, чтоб в доме было чисто и на завтра все приготовлено. Поэтому проведенное вместе время - это важный урок, которым дети будут пользоваться в своих собственных семьях».
Ненавязчивые уроки поведения не за школь­­ной партой, а в форме живого диалога отложатся в детской памяти и закрепятся гораздо надежней!
«Совместный отдых способствует и тому, что ребенок познает мир живой природы, учится относиться к нему бережно, - считает отец Стефан. - Кроме того, это возможность беседовать, рассуждать о важном наедине или всем вместе».
Сегодня довольно модно проводить отпуска отдельно, отправлять детей в лагеря. По мнению психолога, стремление отправить ребенка на отдых в детский лагерь в ущерб семейному досугу может быть началом разоб­щения семьи: «Лучше, чтобы времени, проведенного семьей вместе, было как можно больше. Но с оговоркой: насильно ничего делать не надо».

Традиция 6. Чтение вслух в кругу семьи

«По вечерам, особенно зимою, оставаясь одни, читали мы вместе: по большей части она, а я слушал. Здесь, кроме удовольствия, производимого самим чтением, оно доставлялось еще и тем, что возбуждало мысль нашу и служило поводом иногда к самым интерес­ным суждениям и разговорам между нами по случаю какой-нибудь мысли, какого-нибудь происшествия, встреченного в книге», - описывает чтение вслух со своей супругой поэт и литературный критик М. А. Дмитриев (1796–1866).
Читали вслух в кругу семьи, в дружественном кругу, родители читали детям, дети - родителям.
Сегодня, пожалуй, . Но и на этот обычай, утверждает Татьяна Воробьева, современность накладывает свой отпечаток.
«Учитывая нашу занятость и интенсивность жизни, более реально - прочитать книгу и рассказать о ней ребенку, порекомендовать ее, пересказать ее фабулу, заинтересовать. Причем рекомендовать книгу надо эмоционально значимо, то есть с неподдельным интересом».
Плюсы очевидны: формируется вкус к чтению и к хорошей литературе, в книгах поднимаются нравственные вопросы, которые можно обсудить. И кроме того, утверждает психолог, мы сами должны быть воспитанны и подкованны, чтобы идти на шаг впереди и рекомендовать то, что будет соответствовать кругозору ребенка и его интересам.
Если речь идет о двух взрослых людях - о супругах или о взрослых детях, - то имеет смысл читать вместе какую-то духовную литературу. При одном условии: читать надо тому, кто хочет услышать. «Здесь надо быть осторожным, - поясняет Татьяна Владимировна, - нельзя ничего навязывать».
Дети очень часто отторгают то, что мы считаем своим долгом им внушать. «Недавно, - вспоминает Татьяна Воробьева, - у меня на консультации был мальчик, который ­кричал, что мама заставляет его верить в Бога. Заставлять нельзя. Предоставляйте ребенку возможность самому заинтересоваться, допустим, оставьте детскую Библию у него перед глазами, положите закладочку, а потом спросите:
- А ты видел, я оставила тебе там страничку заложенной? Ты посмотрел?
- Посмотрел.
- А увидел?
- А что там надо было увидеть?
- А я там такое прочитала! Иди, найди, посмотри.
То есть можно осторожно подтолкнуть человека к заинтересованному чтению».

Традиция 7. Составление родословной, память о роде

Генеалогия как наука появилась только в XVII-XVIII веках, но знание своих корней всегда имело большое значение. Чтобы вступить в современный Мальтийский орден, до сих пор нужно предъявить добротную родословную. А если нам не нужно в Мальтийский орден?… Зачем сегодня знать о своих предках дальше прадедушек и прабабушек?
«Человеку эгоистичному всегда кажется, что до него ничего не было и после него ничего не будет. А составление родового дерева - это способ осознать преемственность поколений, понять свое место в мире, почувствовать ответственность перед прошлыми и будущими поколениями», - рассуждает отец Стефан.
С точки зрения психологии память о своем роде, знание о своих предках помогают человеку формировать себя как личность, совершенствовать свои собственные черты характера.

«Дело в том, что из рода в род передаются немощи, недостатки, а неискорененный недостаток никуда не денется, он будет нарастать из рода в род, - говорит Татьяна Воробьева. - Поэтому, если мы знаем, что кто-то из нашей семьи был, скажем, горячий, вспыльчивый, мы должны понимать, что это может проявиться в наших детях. И нам необходимо поработать над собой, чтобы извести эту горячность и вспыльчивость». Это справедливо как для отрицательных, так и положительных черт - в человеке может быть скрыто то, о чем он не подозревает, и над этим тоже можно работать.
А для христианина память о роде, знание имен своих предков - это, кроме того, возможность молиться за них: реальное дело, которое мы можем сделать для тех, кому обязаны жизнью.

Традиция 8. Поминовение усопших, совместный поход на кладбище

Семь раз в году православные христиане специально находят время, чтобы побывать на богослужении, съездить на кладбище и помянуть своих умерших родных - . Традиция, вновь ожившая в Русской Церкви в 1990-е.
Как и зачем ее реализовывать вместе с семьей?
Безусловно, это повод собраться всем вместе на Литургию.
Что еще? Понять, что члены одной семьи отвечают друг за друга, что человек и в жизни, и после смерти не одинок. «Воспоминания об ушедших побуждают внимательнее относиться к живым», - говорит отец Стефан.
«Смерть - трудный момент. И поэтому важно, что в этот момент семья вместе - мы объединяемся, не разъединяемся, - объясняет Татьяна Воробьева. - Однако здесь не должно быть никакого насилия, никакой “обязаловки” - это должно исходить из потребности каждого члена семьи и из ­возможностей каждого».

Традиция 9. Семейные реликвии

«Выбросить, свезти на дачу, продать в антикварную лавку?» - вопрос по отношению к доставшимся нам от наших бабушек и дедушек вещам зачастую стоит именно так.
Однако любая подобная вещь в трудный день может послужить утешением для нас, считает психолог Татьяна Воробьева. Не говоря уже о фотографиях, мемуарах и дневниках - вещах уникальных, раскрывающих тонкие грани души человека, которые в повседневной жизни закрыты. «Когда вы читаете о своем близком человеке, узнаете его мысли, его страдания, скорби, его радости, переживания, он оживает и становится вам намного ближе и понятней! - объясняет Татьяна Владимировна. - И, повторюсь, это позволяет понять наши собственные черты характера, раскрывает причины многих событий в семье».
Часто бывает, что старинные открытки и письма проливают свет на такие подробности биографии наших прадедов, которые не могли быть - по личным или по политическим мотивам - раскрыты при жизни! Старинные вещи, письма - «документы» ушедшей эпохи, о которой мы, таким образом, можем рассказать детям намного увлекательней и живей, чем это сделает учебник истории.
И, наконец, старинные вещи, особенно подаренные, с гравировкой, посвящением - дверь к живой личности человека. «Держать в руках вещь, которая принадлежала твоему прапрадеду, перечитывать старинные письма, смотреть открытки, фото­графии - все это дает ощущение живой связи, поддерживает память о тех, кого давно нет, но благодаря кому ты есть», - говорит отец Стефан.

Традиция 10. Рукописные письма, открытки

Вы не замечали, как трудно сегодня найти открытку с пустым разворотом - чтобы можно было написать что-то от себя? В прошлом веке разворот всегда оставляли пустым, а сами открытки были произведением искусства. Первые появились в России в 1894 году - с изображением достопримечательности и надписями: «Привет из (такого-то города)» или «Поклон из (такого-то города)». Есть ли реальная польза - получить от близкого человека не mms из города N, а именно настоящее письмо или открытку?
Если вдуматься, любая написанная от руки открытка или письмо - это повод изложить свои мысли и чувства без привычных сокращений, красивым, правильным языком.
«Настоящие письма, без жаргонизмов и сокращений, без искажений языка, развивают навык вдумчивого, глубокого и искреннего общения», - подмечает отец Стефан. Причем, по мнению священника, такие письма совсем не обязательно должны быть написаны от руки, это могут быть и электронные письма - главное в том, что письмо побуждает отвлечься от спешки и располагает к совместным размышлениям.
Татьяна Воробьева считает, напротив, что письма имеет смысл писать именно от руки - тогда это живой голос другого человека, со всеми личностными нюансами.

Традиция 11. Ведение личного дневника

Традиция 12. Странноприимство

«Следует быть приветливыми и должную честь воздавать по чину и по достоинству каждого человека. С любовью и благодарностью, ласковым словом каждого из них почтить, со всяким поговорить и добрым словом приветить, да есть и пить или на стол выставить, или подать из рук своих с добрым приветом, а иным и послать чего-нибудь, но каждого чем-то выделить и всякого порадовать», - говорит о странноприимстве, то есть приглашении в дом и семью чужих людей, Домострой.
Сегодня по Домострою большинство из нас не живет. Как быть с этой традицией?
Есть множество случаев, когда священник благословляет семью принять на постой человека, а потом этот человек, который зажился, засиделся, им становится ненавистен - и его терпят только из послушания. «Послушание с ненавистью, с раздражением никому не на пользу, - считает психолог Татьяна Воробьева. - Поэтому нужно исходить из своих реальных возможностей, из трезвого рассуждения. Сегодня странноприимничество - вещь неординарная, необычная и принимает другие формы. Не можете поселить у себя человека - помогите, чем можете: куском хлеба, деньгами, молитвой. Главное - не оттолкните».
При этом, считает психолог, странноприимство может быть полезно только тогда, когда на это согласны все члены семьи. Если каждый согласится потерпеть какие-то неудобства - побыть в д ´ уше не 15 минут, а 2; помыть посуду за гостем; пораньше уйти на работу и т. д., - тогда это возможно. Иначе придет момент, когда, допустим, сын скажет родителям: «Вы пустили этого человека, а меня это раздражает, угнетает». И начнутся метания, лицемерие - попытка угодить и сыну, и тому, кого приняли. А любое лицемерие - это ложь, что для семьи никак не полезно.
Отец Стефан убежден, что странноприимство в духовном плане - это попытка выйти за рамки семьи, за рамки корпоративных интересов и просто помочь человеку. Как ее реализовать сегодня? Можно попытаться принять, не отказывая, пусть не странников, но хотя бы дальних родственников, знакомых, которые испытывают нужду и обращаются к вам с такой просьбой.

Традиция 13. Игры всем двором

Сегодня многие тоскуют по той дружной жизни, которая раньше царила во дворах. «Хороший опыт дружбы в детстве поддерживает человека всю жизнь», - считает священник Стефан Домусчи. Ни родители, ни бабушки с дедушками никогда не смогут заменить ребенку общения со сверстниками. Во дворе подросток может приобрести те жизненые навыки, которым он никогда не научится в тепличных домашних условиях.
На что обращать внимание, когда ребенок выходит поиграть во двор?
«То, что вы заложили дома, обязательно проявится в социальном общении, - говорит Татьяна Владимировна. - Тут сразу видно: честно или нечестно играет ребенок, скандально или не скандально, самолюбив он в этих играх или все-таки может потерпеть, уступить? Что вы воспитали в нем, что заложили, с тем он и выйдет во двор: он сам себе генерал или он комформист и будет прогибаться под других? Все мальчишки закурят листья тополя, и он закурит? Или скажет: “Нет, я не буду курить”? На это нужно обращать внимание».

Традиция 14. Донашивание одежды друг за другом

Факт, который кажется невероятным: в семье последнего российского императора царские дочери в буквальном смысле донашивали одежду друг за другом. Исследователь Игорь Зимин в книге «Взрослый мир императорских резиденций» пишет: «При заказе каждого нового платья Александра Федоровна действительно всегда интересовалась его ценой и сетовала на дороговизну. Это не было крохоборством, это привычка, впитанная со времен небогатого детства и закрепленная при английском пуританском дворе королевы Виктории. Ближайшая подруга императрицы писала, что “воспитанная при небольшом дворе, Государыня знала цену деньгам и потому была бережлива. Платья и обувь переходили от старших великих княжон к младшим”».
Сегодня во многих домах донашивание одежды - требование времени: ничего не остается делать, если семья большая, а доход - нет. Но только ли в этом дело?
«Традиция донашивания одежды поможет научиться разумному и бережному отношению к вещам, а через это - и ко всему окружающему миру, - считает отец Стефан. - Кроме того, это развивает в человеке чувство ответственности, так как он должен сохранить одеж­ду в хорошем виде и передать ее другому».
С точки зрения психолога Татьяны Воробьевой, это воспитывает в человеке скромность и привычку заботиться о других. А отношение к такой традиции - чувство стыда и досады или чувство родства, близости и благодарности - целиком зависит от родителей: «Надо правильно преподнести - как дар, подарок, а не как обноски: “Какой заботливый у тебя брат, какой молодец! Смотри, он аккуратно ботинки носил, чтобы они тебе достались, когда придет твой день. Вот он пришел!” Когда мы отдаем часы золотые - это очень значимо, а когда отдаем хорошие ботинки, которые берегли, бумажкой проложили, промазали, прочистили - разве это не является даром? Можно сказать, допустим, так: “В этих ботинках Андрюшка наш бегал, а теперь, сынуля, ты будешь бегать! И, может, от тебя они кому-то достанутся - ты их береги”. Тогда не возникнет ни пренебрежения, ни брезгливости, ни чувства своей ущербности».

Традиция 15. Свадебные обычаи

Знакомиться друг с другом самостоятельно, по своему желанию, было официально разрешено молодым людям только во времена Петра I. До этого все, что касается , было строго регламентировано и загнано в рамки десятков обычаев. Сегодня осталось их бледное подобие, но вот пословица «Быть на свадьбе, да не быть пьяну - грешно», увы, в умах многих людей по-прежнему сидит глубоко.
Есть смысл соблюдать свадебные традиции, если да, то какие?
«Христианин всегда должен серьезно относиться к тому, чем он наполняет свою жизнь, - рассуждает отец Стефан. - Свадебных традиций очень много, среди них есть как языческие, так и христианские, как приличные, так и очень плохие… Уважая традиции, важно соблюсти баланс, помнить, что брак - это, в первую очередь, Таинство, а не череда исполняемых обычаев».
Пожалуй, мало кто пожалеет ушедшую в прошлое традицию валять тещу в грязи на второй день свадьбы. Но над возрождением таких забытых обычаев, как помолвка, обручение (договор, предваряющий по времени венчание), стоило бы задуматься.

«При этом вряд ли стоит возрождать обручение в качестве просто красивого обычая - надеть кольца и дать обет верности, - считает отец Стефан. - Дело в том, что обручение в церковном праве по обязательствам приравнивается к браку. Поэтому всякий раз вопрос об обручении должен решаться индивидуально. Сегодня и с венчанием немало трудностей, а если людям предложить еще и обручение… Встает вопрос: а не будет ли это наложением на людей “бремен неудобоносимых”?»
Осторожно, без фанатизма относиться к свадебным традициям советует и Татьяна Воробьева: «Муж и жена берут на себя в этот день тяжелейший крест ответственности друг за друга, терпения слабостей, усталости друг друга, иногда - непонимания. Поэтому единственная беспорная свадебная традиция, на мой взгляд, - родительское благословение на брак. И в этом смысле старинный обычай дарить молодой семье икону - обычно это венчальные иконы Господа и Богородицы - как знак благословения, конечно, имеет глубокий смысл».
По мнению психолога, главное напутствие, которые родители должны донести до молодоженов, - это принятие родителями их как мужа и жены. Дети должны знать, что с момента свадьбы родители не будут их разделять, разбираться, кто прав, кто виноват, а приложат все усилия, чтоб сохранить их союз. Такой подход рождает доверие молодой семьи к своим родителям и помогает осознать себя единым целым, неразделяемым.
«Ворчание, ропот отца или матери, такое “благородное проклятие” еще не родившейся семье - это самое страшное, что может быть! - считает Татьяна Воробьева. - Наоборот, молодые супруги должны почувствовать, что родители воспринимают их единым целым. И, допустим, при какой-то размолвке в семье свекровь не станет осуждать невестку, говорить: “Мой сыночек самый лучший, он прав!”»

Традиция 16. Родительское благословение

Будущий преподобный Сергий Радонежский не ослушался родителей, когда те не благословили его уходить в монастырь, пока они не умрут. А вот преподобный Феодосий Печерский в монастырь бежал вопреки воле матери, которая его возращала с пути и даже избивала…
Последнее скорее необычно. « в воде не тонет, в огне не горит», - подметили наши предки. «Это самое большое наследство, которое родители оставляют своим детям. Поэтому дети должны позаботиться получить его», - объяснял современный афонский подвижник Паисий Святогорец. Однако Церковь не считает, что заповедь «почитай отца и мать» связана для христианина с абсолютным послушанием родителям.
«Печально, но на протяжении веков эта заповедь воспринималась на Руси таким образом, что родители считались чуть ли ни хозяевами детей, и любое непослушание смело приравнивалось к непочтительности. На самом деле в Новом Завете есть слова, делающие эту заповедь взаимной: “И вы отцы не раздражайте чад своих…”, - рассуждает отец Стефан, поясняя: - Родительское желание поступить так, как им кажется верным, должно быть уравновешено желанием и свободой детей: необходимо стараться прислушиваться друг к другу и все делать не из эгоистических желаний, но с рассуждением».
Сегодня принято, скорее, самостоятельно выбирать свой путь: например, просто ставить отца и мать в известность о предстоящем браке. Не умер ли - хотя бы на брак?
«Благословение родителей в любые времена очень важно. Это свидетельство того, насколько отец и мать значимы для своих детей, - считает психолог Татьяна Воробьева. - Причем, речь не об авторитарности родителей, а об их авторитете - то есть о доверии детей своим родителям. А уж это доверие - следствие правильного воспитания».
Со стороны детей послушание родителям, по мнению психолога, свидетельствует о личностной зрелости человека.
Однако, замечает Татьяна Владимировна, родители бывают разные, мотивы бывают разные: «Любить можно слепой, уничижающей любовью, например, когда мать дерзает выбирать жену для сына, исходя из своих корыстных мотивов. Поэтому родители должны помнить: дети - не наша собственность, они даны нам “взаймы”, их надо “вернуть” Творцу».

«У вас может быть тысяча советчиков извне, но решение семья должна принимать сама и сообща», - уверена Татьяна Воробьева.
Во-первых, тут высказываются все - искренне, нелицемерно, учитывается мнение всех членов семьи, а значит, каждый чувствует себя значимым, каждый имеет право быть услышанным.
Во-вторых, очень важен навык выработки единого мнения: мы высказываемся, слушаем, оппонируем друг другу - и таким образом находим единственно правильное решение.
«Такой подход не дает повода потом обвинять друг друга: “А это ты так решила!” Как, например, часто говорят матери: “Это ты так воспитала детей!” Простите, а где в этот момент были вы?..»
Если прийти к единому мнению не получается, то решающее слово может оставаться за главой семьи. «Но тогда, - предупреждает Татьяна Воробьева, - это слово должно быть столь веским, столь аргументированным или построенным на таком высоком доверии, что не вызовет ни у кого ни малейшего сомнения или недовольства! А приведет к соподчинению по доверию главе семьи».

Традиция Патриарха

Во времена, когда еще не было Интернета и бумажные книги очень ценились, существовала традиция сбора семейных библиотек. Такая библиотека, причем невероятно большая, была и в доме будущего Патриарха Кирилла. Вот как он вспоминает о ней: «Отец наш (Михаил Васильевич Гундяев - Ред.) был книголюбом. Мы жили очень скромно, в коммунальной квартире, но папа сумел собрать прекрасную библиотеку. Она насчитывала более трех тысяч томов. В юности я прочитал то, что большинству наших сограждан стало доступным только уже в период перестройки и в постсоветское время. И Бердяева, и Булгакова, и Франка, и замечательные творения нашей русской религиозной и философской мысли начала XX века. И даже парижские издания».
Кстати, мало кто знает, что в каждый свой визит в Санкт-Петербург Святейший обязательно оставляет время, чтобы посетить могилы родителей. Вот как рассказывает об этой традиции пресс-секретарь Патриарха диакон Александр Волков: «Патриарх всегда в Питере заезжает на кладбища, чтобы помянуть родителей <…>. Всегда - это значит совсем всегда, каждый раз. И это, конечно, оставляет очень сильное чувство - кем родители были для Патриарха, насколько он их любил, что они сделали для него в жизни и насколько он им благодарен. И всегда задумываешься - как часто ты сам бываешь на могилах своих родственников (а он при возможности кроме могил родителей посещает еще несколько мест захоронений родственников, просто мы об этом не сообщаем). В общем - очень поучительный пример отношения к почившим родным дает Патриарх. И надпись на венке - “дорогим родителям от любящего сына” - совершенно неформальная».

Фото на заставке: Наталия Федорова

Каким должен быть настоящий мужчина? Как вырастить мальчика таким? Советами делится психолог и педагог Татьяна Владимировна Воробьева.

Сегодня у меня на консультации был восьмилетний ребенок. Очень стеснительный, робкий мальчик сел в кресло, буквально вжался в него, а мама села рядом на низенький стульчик. Маме было неудобно, некомфортно, но видел ли это восьмилетний ребенок? Нет. Он видел и слышал только свое состояние. Неудобство мамы для него было незначимо, оно мальчика не волновало.

Влюбляйте в себя детей!

Этот момент - восклицательный знак.

Так с чего же начинать воспитание?

Я всегда говорю одни и те же слова – тяните одеяло семейного воспитания на себя, влюбляйте в себя детей! Поставьте себе задачу быть незаменимыми ни при каких обстоятельствах, будь то дружба, познания, забота, еда, одежда. Станьте для ребенка всем ! Это не лживая, не гордынная, не лицемерная задача. При правильном воспитании ребенок видит, слышит, беспокоится, тревожится о родителях и не может, не хочет делать что-то, что причинит боль, страдания, переживания его маме и отцу.

Мы думаем: ведь мы же все даем, дети все видят, они ценят нашу заботу. Нет. Надо заявлять, проговаривать, чтобы душа ребенка услышала, и он научился хранить, беречь то, что у него есть. Вот тогда сформируется важнейший мотив в человеческой душе - волевая направленность на заботу, на переживание, на хранение, на оберегание, на благодарность .

Поговорим об этом.

Каким должен быть мальчишка?

Итак, каким должен быть мальчишка, какими качествами он должен обладать?

- Ответственностью

- Заботой

- Добротой

Совершенно верно – добротой. Доброта – это и есть: внимание, чуткость, жертвенность…

Доброта без этих качеств – это что-то совершенно непонятное, это лицемерие, угодничество, лицеприятие. Какие же еще качества?

-Мужественность

-Героизм

Да, именно! Дух героизма должен быть. Именно дух героизма позволяет нам иметь ближайшую зону развития, планочку - делать во имя отечества, во имя семьи. Это «во имя» - удивительное качество! Сделать то, что не могу и не хочу - «во имя». Не надо ждать поля боя – ты каждый день на поле боя. Каждый день – сесть за уроки или не сесть? Слукавить или нет? Каждый день мы стоим перед дилеммой, перед выбором, перед возможностью совершить подвиг-поступок.

Все качества, какими должен обладать мальчик, мы назвали правильно. Но ведущее качество – главенство . Чувство главенства с позиции ответственности.

И долг, и ответственность, и геройство, и доброта – все заложено в главенстве!

Мать отвечает за все?

Мальчики должны знать, что они пришли в эту жизнь главенствовать – отвечать за семью, за родителей, служить Отечеству.

Вот и встает задача – как же сформировать эти чувства?

Как же сделать так, чтобы в любой ситуации, в состоянии влюбленности, например, мальчик был ответственен? Первый постулат, первый закон, который мы должны дать нашим мальчикам: ты несешь самую большую ответственность за все, что будет в ваших отношениях с любимой девушкой, за все, что будет результатом ваших отношений.

Мы знаем, что в нашем обществе давно все перевернуто – мать отвечает за все: она вынашивает ребенка, кормит, волочит весь груз ответственности. И это значит, что кто-то не заложил в мужа то, что именно он отвечает за рожденного ребенка. Не заложил, не достучался, недодал. Результат – мать-одиночка.

Или вообще ребенка убивают. Я не говорю о нравственности или безнравственности, я говорю о поступке, который просто по сути своей недопустим. Удивительное качество ответственности, долга и подвига формирует не социальный статус, не уровень образования. Юноша должен не испугаться и сказать: «Это мой ребенок, я понесу за него ответ. Я никуда его не отдам. Я не умею ничего, я не знаю ничего, но я своего ребенка убивать не буду».

«Я услышал твои слова»

Мальчишки отличаются двумя удивительными особенностями – они все «ипохондрики», они боятся болезней и болячек, и вторая особенность – мальчикам свойственно чувство целомудрия. При всем том, что чувственность в них бушует гораздо раньше, гораздо больше их захлестывает, чем девочек, гораздо труднее им ее контролировать. Но, в то же время, каждый из мальчиков стремится иметь семью целомудренную, жену целомудренную. И это качество не эгоистическое, которое можно с мирской позиции объяснить, это качество духовное.

Зная эти особенности мальчиков, надо использовать это как метод и прием. Между прочим, «через плечо» скажите ребенку, что только у целомудренной пары рождаются удивительно талантливые и здоровые дети. Сказанное между прочим подчас ложится глубже в душе мальчишки, чем прямая сентенция о праведности. Пройдут годы, и дети вам скажут: «Я услышал твои слова».

Мальчишки готовы ждать сроки, установленные невестами, как бы ни хотелось им близости. Если родители в свое время сказали это им, то они готовы ждать, потому что страх переступить грань, за которой могут пойти страдания детей, - удивительная контрольно-сдерживающая рамка, которая позволяет перетерпеть, перенести всякое желание близости ради будущей семьи, ради будущих детей.

А несказанное, недоданное является причиной многих ошибок, поисков и, подчас, трагедий в жизни наших детей. Не в сентенции и нотации, а между прочим сказанное слово о чистоте и целомудрии ложится таким пластом, такой охранной грамотой, которая потом поможет создать семью один раз и навсегда .

Слушать, истинно слушать!

В поступках наших детей мы часто сталкиваемся с эгоизмом, эгоцентризмом, - это тоже результаты нашего перекоса в воспитании, когда нам то некогда, то незачем общаться с детьми. В результате и дети не видят, не слышат родителей.

Всякий раз, когда ребенок к вам обращается, отложите все дела, повернитесь к нему лицом, действительно постарайтесь услышать его вопрос. Не делайте это ни на ходу, ни на бегу. Ваша искренность, ваша готовность поговорить, ваша ответность - это та самая необходимая защищенность, когда есть знание, что родители ребенка слышат, видят и понимают!

Не торопитесь с ответом, подчас, самое важное для ребенка - быть услышанным. Задал он вопрос – отвечайте. Не задал – просто утешьте словом или вниманием, прижмите к себе, приласкайте или просто вместе помолчите.

Задача родителей – слушать, истинно слушать! Не между прочим, с телефонной трубкой в руке, на ходу отвечая, в суете. Результат небрежности - это отчужденность детей и их откровенность где-нибудь и с кем-нибудь другим. Многие семейные трагедии происходят от недоданности, неуслышанности, невнимательности родителей к детям.

Постарайтесь в момент, когда к вам обращается ваш ребенок, стать слепоглухонемой для всего мира. «Мои глаза и мое сердце открыты для тебя. Я слышу тебя, сын, я переживаю, я вместе с тобой каждой клеткой! У меня ком в груди, я готова заплакать!» Главное – сопереживание того, о чем дети говорят. Соучастие, сострадание. Да, возможно, мальчик сам виноват и неправ, но в ситуации острой – не лечите, не воспитывайте, вас не слышат. Тут нужно не это. Мальчику надо одно – мама его слышит, мама его видит, мама хочет понять, мама сострадает ему!

Великое чудо иметь родителей, сострадающих своему ребенку! Это великая защита детей, которая тысячу раз потом вернется: «Мои родители всегда умели меня выслушать».

Мы - единственный источник всех страданий

Мальчишки, к сожалению, отличаются эмоциональной закрытостью, им труднее выразить чувства и переживания. Они стараются вогнать проблему вовнутрь.

И еще очень важно - не возвращаемся к проблеме. Спрашиваем только о чувстве, о том, что испытывает ребенок. Держим руку на пульсе его чувства, его страданий. «Я с тобой сынок, я за тебя переживаю!»

Пока ребенок не может понять причину переживаний и оценить свое поведение, то наша помощь заключается в том, чтобы подвести ребенка к пониманию, что во всех наших страданиях заложен только один фактор – мы сами. Мы сами! Мы - единственный источник всех страданий, которые с нами происходят! Но как мы можем сказать это страдающему человеку в острый момент, что он виноват сам? Ведь сейчас ребенок это не поймет и не услышит. Поэтому не торопитесь, дайте чуть-чуть зажить ране. А вот потом надо рассказывать и объяснять, как и почему происходят с нами неприятности. Надо учить детей быть внимательными, быть чуткими, быть осторожными и аккуратными в словах и поступках, следить за своими мыслями.

Когда нет сил

Хочу сказать еще об одном источнике, который оказывает огромное влияние на чувства наших сыновей, – наш внутренний родительский мир. Мы переживаем, негодуем, или, наоборот, радуемся. Наши эмоции не исчезают в никуда. Все возвращается к ребенку. Следите за вашим внутренним миром! «Я так устала, я так хочу спать, я так сердита…» Это сетование должно закрываться словами покаяния. Закрывайте его сразу, чтобы оно не повисло на душе ребенка!

Святые отцы часто в назидании о воспитании детей говорят: «Нельзя говорить – у меня нет сил, это плевок Творцу! Выше сил он ничего вам не дает. Все дает вам по силам»

И когда мы сетуем на милость Божию, на дарованного нам ребенка, мы сетуем на Того, Кто дал эту душу. Когда мы начинаем сетовать, мы отбираем силы у своего ребенка – запомните это!

У протоиерея Сергея Четверикова в беседе были такие слова: «Мы тяготимся мысленно, и пусть никогда ребенок не чувствует этого тяготения им, вроде мы заботимся и делаем все, но в последствии он будет тяготиться нами, нашим присутствием, нашим нахождением, мы будем его раздражать» .

Поэтому хочу сказать вот эти слова – будем аккуратны, будем осторожны и внимательны в наших сетованиях. Мы сами не знаем наших огромных духовных ресурсов. А дух женский огромен! Поэтому не надо сетовать на ребенка. Ни про себя, ни тем паче вслух. Я понимаю, как трудно сдержать себя. Но понимаю и знаю, как это отражается на детях.

Забудьте такие слова

Хочу сказать еще: пожалуйста, забудьте такие слова – «депрессия, комплексы»… Слово «гиперактивность» сейчас все используют, забывая, что это тяжелейшее психиатрическое состояние, которое в Америке, а теперь и в России стали лечить психотропными препаратами. А ведь с той же гиперактивновстью надо разбираться.

Может, это такой тип ребенка, который активно бодрствует, у которого высокая познавательная потребность. Он не может сидеть на месте, на вашем месте, на том месте, на которое вы хотите его определить. У этих детей более трудное подчинение, но это же не предмет для психотропных препаратов. Поэтому уберите неведомые вам диагнозы, не лепите их своим деткам. Этого делать нельзя.

Возвращаемся к сегодняшней консультации. Мама мальчика сказала, что у нее депрессия, потом уточнила - стресс. Т.е. от психиатрического диагноза спустилась к психопатии. Нет, у мамы состояние оставленности.

Я всегда говорю, что от детей идет очень мощная информация, всегда можно понять, что происходит в семье. Я понимаю, что причина состояния мамы в ее одиночестве. Некогда маме заняться сыном, она вся сосредоточена на себе. Плохо это или хорошо, я не берусь судить. Мама ушла в себя, в свои переживания, а ребенок ушел дважды в свои переживания. Проблемы рано или поздно кончатся, будет еще она женой, возраст молодой, все в ее жизни будет! Но будет только в том случае, если на сына она будет смотреть с радостью.

Нельзя смотреть с унынием, иначе отбивается любовь к себе, яркость вашего истинного проявления. Какая бы коллизия в жизни ни была, необходимо помнить – не должен страдать тот, кто с нами вместе находится . Это закон, закон духовный, и его еще никто отменить не смог. Выполняем мы его плохо, но вот изменить, отказаться от него никому из нас не удастся. Выполним плохо – плохой результат и получим. Выполним с терпением – и получим хороший результат, особенно на мальчишках.

Поговорить о девочке

Повторим, так какими же качествами должен обладать мальчик? Главенством! Это и есть: ответственность, доброта, мужественность. И эти чувства помогут ему во всех коллизиях, во всех ситуациях - оставаться сыном по отношению к родителям, отцом по отношению к детям, мужем по отношению к жене, гражданином по отношению к Отечеству.

А нам не думать, с хорошей девочкой он встречается или плохой, а надо думать о том, что сейчас я, как мать, сдаю экзамен. Захотел сын поговорить о девочке или о чувстве к ней, - хорошо, пошел звонить другу или к психологу побежал – двойка мне. Ко мне должен прийти, со мной должен говорить. Это не эгоизм материнский. Это значит, что я заняла то место доверия в его душе, которое только мне принадлежит как матери.

ВОПРОСЫ:

- Как воспитать в детях заботу о себе? Я чувствую, что старшие дети совсем сбросили меня с моего пьедестала, не ценят совсем.

Время не уныния, а время понимания. У православных всегда есть и покаяние, и молитва о том, чтобы Господь спас моих детей. Время для уныния еще не пришло. Пока мы живы – будем стучаться: «Господи, вразуми и наставь, что сказать и когда сказать!» Нельзя бездуховно о духовном. Я призываю к ответственности за свои слова. Лучше промолчать, лучше оставить ситуацию нерешенной сейчас, лучше сказать себе – не время, но никогда не упрекать ребенка.

«Я есть у тебя!»

А малышу говорите, как бы между прочим: «Знаешь, сынулькин, если с тобой что-то произойдет, я все за тебя отдам!» Простыми материнскими, сердечными словами, без пафоса и назидания. Когда наши дети к нам прижимаются, глаза в глаза скажите тихонько: «Больше всех люблю тебя на свете». И сколько бы нашим мальчикам ни было лет, как для них важно знать, что они любимы! Как всем в любом возрасте важно знать из уст своих родителей, что они любимы!

Если родители не будут подтверждать словами свою любовь, дети почувствуем пустоту и оставленность. Поэтому сегодня и сейчас говорите слова – на ухо ли они будут сказаны, будут ли они сказаны спящему ребенку, будут ли они сказаны, когда он ревет… И только мать скажет: «Люблю тебя без меры и страдаю с тобой так же, как ты».

Если вы правильно задали в свое время тональность (хотя я не люблю такие мирские слова, они слишком плоские для понятий материнства и духовности), то вы увидите, как ребенок переживает, что вы страдаете за него. Он скажет: «Мама, ну что ты, не плачь, у меня все хорошо!» Значит, вы правильно воспитали, значит, вы сделали все правильно, теперь для него важнее, чтобы мама не страдала, чтобы мама не мучилась, чтобы мама не переживала.

И мама отвечает: «Все в порядке, сынулькин, мы рядом! Сейчас помолимся, сейчас тяжелую артиллерию выставим, свечу зажжем!» Как важно это и как нужно детям!

Говорите о своей любви, сострадайте, прижимайте к себе ребенка, говорите не о том, что вы для него сделали, а только одно – «я есть у тебя!» Подчас незаметно, привычно, но это то, что позволит человеку в самой трудной ситуации держаться.

На одну консультацию пришла мама, плачет: «Мои дети дерутся, бьются, меня не замечают». Когда вы разводите детей по разным углам, не начинайте с того, кто прав и виноват. Начтите с этого: «Кто из вас увидит, дети, что я переживаю, что я испытываю, тот, действительно, мой сын!» Нужно проговаривать все наши переживания за детей, но не с позиции сотрясения. Все, что сказано в злобе, гневе, отчаянии, раздражении, это все совершенно другим оттенком обрастает. Это обрастает оттенком бесконечных разборок. Научить видеть своих детей, как я страдаю от этого – должно и нужно. Это то, что мы подчас недоделываем.

Когда задаю вопрос – а для чего дети-то пришли? Все отвечают: для счастья, для радости, для продолжения рода… Ребенок пришел служить! Служить – это обязанность и долг, это и есть высшее предназначение человека, т.к. служить – это любить, т.к. любовь проявляется только в служении. Служить своим родителям в почитании и заботе о них, в упокоении их старости; служить своей будущей семье; воспитание в своих детях духовно-нравственных устоев, обеспечивая и направляя их образование для служения Отечеству; служить Отечеству по талантам, им данным от Бога и родителей.

Опыт чистоты и целомудрия

- У меня есть очень верующие подруги, которые для меня очень авторитетны, которые считают, что детям необходим сексуальный опыт до брака…

Когда я слышу - очень верующие подруги и потом такое…

Иначе мы скатимся к сексологии. А почему бы не начать сексуальный опыт с детского сада? Да и в чем заключается сексуальный опыт? Надо знать одно – в Таинстве Венчания удивительным образом дается гармония. А если встает вопрос подбора партнера, то подбор под какие такие мерки, под какие антропометрические показания?

Опыт должен быть только один – опыт чистоты и целомудрия. Это единственный опыт, на котором зиждется благополучие семьи и здоровье детей.

- Надо это говорить сыновьям?

Обязательно! Не бойтесь говорить о целомудрии! Неважно, кто скажет – отец или мать, тот, кто сможет сказать с правильным акцентом чистоты. Сохраняйте детскую чистоту и целомудрие. Умейте сказать о чистоте в двенадцать, в семь, умейте сказать в семнадцать.

В двенадцать – это когда у мальчишек, именно у мальчишек, идет становление личности. Двенадцать лет – удивительный возраст! Он и трудный, и колючий, но столь благодатно-фундаментальный, потому что именно в этом возрасте мальчишки делают выбор ценностной ориентации – чего я хочу, чего я не хочу и чего я не должен. Если мы заложим правильно полноту истинных ценностей, то от многой грязи мы детей своих спасем. Надо говорить! Ищите тон, ищите тональность, ищите слово – оно может быть большим и емким, а может быть маленьким и коротким.

Семья со всеми коллизиями, со всеми трудностями зиждется на чистоте! Чистота не дает уязвить нас, не дает разлететься, развалится, в самых трудных позициях переступить, т.к. всегда есть понятие только одно – такой чистоты уже больше не будет!

Дети взрослеют, любовь остается

- Как говорить ребенку, что я его люблю больше всех, если в семье много детей?

Каждому отдельно, прикровенно. А что он будет думать о моей любви к другим детям? Это великая тайна - чужие мысли. Любовь родительская принадлежит всем членам семьи. А помогать я буду тому, кому будет хуже всех, потому что я – мать.

- Сыну шестнадцать, и он очень закрыт…

В любом возрасте надо стучаться и говорить: «Я так переживаю за тебя!»

Наша основная задача – дать детям знать, что они любимы, безмерно дороги, что они никогда ни на одну секунду не оставлены. «Я все вижу, сын, и я люблю тебя!» Конечно, часто к ним подойти невозможно, совсем не значит, что они будут задавать вопросы.

Дети взрослеют, воля наша уходит, но любовь остается. Что удивительно, чем взрослее наши дети, тем больше мы их любим. Пока мы живы, мы будем говорить: « Я люблю тебя, ты – мой мальчик!» И эти слова в трудную минуту будут держать наших детей. Что-то произойдет, но он будет думать: «Есть человек, который меня вот такого – удачливого, не удачливого, престижного, не престижного, счастливого, не счастливого, - любит всеми силами своей души!» Говорим о своей любви! Что исповедуем – то и получаем. Не исповедуем – не получаем.

Если отец не прав

- Можно ли корректировать поведение отца? А если он не прав?

А кто сказал, что именно вы правы? С чего вы решили, что знаете – как правильно? Апостол Павел в послании к Тимофею (гл.3, стих 11-15) ясно и просто указывает на поведение и место жены. Мальчик, он - кто? Он вырастает в мужа, в главу семьи. Но мы считаем, что должны откорректировать поведение мужа, меру его воздействия, его словарь, стилистику и т.д.

Если муж не прав, дайте ему пострадать от неверности шага, воспитание – это интимный процесс, он принадлежит двоим родителям. Когда мама разбирается с воспитанием ребенка, отцу должно воздержаться, когда муж воспитывает – маме надо воздержаться. Каждый из нас решает самую главную задачу: воспитать детей в почитании родителей.

«Чти отца своего и матерь свою! Злословящий отца или матерь свою, того должно предать смерти!»(Исход 21-17) «Делом и словом почитай отца твоего и мать, чтобы пришло на тебя благословение от них (Сир.3,8) Запомните эти святые слова! Их никто еще в этом мире изменить и отменить не мог. Этот закон прописан однажды для всего человечества. Почитание родителей! И в этой иерархии кто впереди? Отец! Уважайте его и дайте ему стать отцом.

Отцовство прорастает по мере участия отца в воспитании ребенка. Когда мы его отодвинули – умные, добрые, настоящие, любящие - вот мы отца и потеряли. Отец – глава семьи. «Как отец скажет, так и делай!» Когда у тебя спрашивают разрешения, надо же сообразить, надо включиться, о чем тебе говорят, смотришь – папа от газеты оторвался, от телевизора отошел, глаза на ребенка поднял, услышал вопрос – и ответ пошел! Отец должен быть включен в процесс воспитания, иначе, когда он в параллели, он становится просто партнером, а не мужем, не отцом.

- А если папа вообще с утра до вечера на работе?

Семья – это труд. У архимандрита Иоанна (Крестьянкина) есть такие слова: «И монастырь, и семья – крест, но крест спасительный». Крест, тяжелый крест.

Вечером подробно расскажите мужу все, что произошло с детьми за день. «А как ты думаешь? Давай решим, что делать?» Дайте мужу возможность включаться в процесс воспитания. «Без тебя не могла решить вот это…» Дайте ему услышать вопрос. И тогда он становится отцом.

- А если все же пришлось вмешаться, и ребенок говорит: «А папа сказал по-другому, папа что – не прав?»

Очень хороший вопрос. Лучше оставить ситуацию неправильной, нежели осудить отца.

Надо ответить так: «Папа был прав». Отец никогда не подлежит осуждению в глазах ребенка. Это самое страшное разрушительное начало, которое мы часто несем в семье. Об отце – или достойно, или никак. То, что мы сейчас имеем в семьях, как правило, маму-одиночку при живом папе, - это результат того, что мы взяли на себя то, что не должны брать. Мудро и правильно – отец не осуждается. Как только мы развенчали авторитет отца, мы развенчали семью. Сколько бы лет ни прошло, всегда просматривается отсутствие мужского начала. Без отца сына воспитать нельзя, без отца воспитать дочь нельзя. Оставьте эту иллюзию. Это всегда однобокое, куцее воспитание.

Дети должны нас видеть

- Можно плакать при детях? Мою старшую дочь мои слезы раздражают.

Реакция дочери – это защитная реакция. Она по-другому не может выразить свои переживания. Это позиция неумения помочь. Потом, отдельно дайте ей урок, как надо утешить, что мама ждет: «Я плачу от боли, погладь меня и мне сразу станет легче». Учите, говорите! Подчас, дети не умеют не потому, что они жестоки, они действительно не умеют в этой ситуации быть сострадающими.

- Можно после того, как отец отругал ребенка, пожалеть его?

Почему нет? Мы всегда остаемся родителями – не лицемерами. Прижать, поцеловать… Но папа – прав! Мы не обсуждаем ситуацию, а демонстрируем жалость, любовь. Не слушаем, что он говорит. Пройдет время, надо обязательно разобрать эту ситуацию. И это главная задача – учить ребенка видеть свою неправоту в том, что папа накричал, шлепнул… Ты что-то не то сделал. Но это должно пройти время, немного отодвинуть разговор.

Во время конфликта никто этого не видит. Все обижены, рычат, ругаются. Мамина задача – прижать, утешить, успокоить. «Муж гневлив истины не соделывает!» В гневе нет правды. В состоянии гнева – не воспитывайте, просто утешьте! А потом уже будем разбираться, что нужно делать, чтобы папу до такого состояния не доводить. «Жизнь папы при этом сокращается». Видите – не про ребенка любимого, а надо говорить об отце. Отец понервничал, накричал. «Поверь, это не дало ему силы».

Сначала надо утешить, а потом разобрать неправость ребенка по отношению к отцу. Запомните, не мы просим прощения. Наше прощение – перед Богом и перед совестью. Ребенок должен понимать, что он сделал не то, что реакция родительская была такой . Запомните этот закон! Дети должны нас видеть! Не научим мы детей нас видеть, если не научим их этому правилу! Ребенок должен понять – почему я кричала, почему я негодовала, почему я шлепнула его, ведь при этом сократилась моя жизнь. Дети, которые очень любят нас, они этого очень боятся.

И никогда не укладывайтесь спать, не помирившись. Услышите – «мамочка, прости!», отвечайте - «Очень хорошо, на сто лет вперед!»

- Никогда не просить прощения у детей?

Во всякой ситуации – научить ребенка видеть свою неправость. Научим этому великому делу, тогда весь мир будет хорошим, а ребенок научится все проживать правильно. Тогда не будет озлобленности, гордыни, зависти. Тогда не будет саможаления и обиженности. Тогда будет умение увидеть ситуацию разумным умом. Понять: а что я сделал не так, хотя вроде бы меня обидели? Тогда действительно получится сохранить у ребенка здоровую душу. Это очень трудно, но это бесконечно нужно. Так идет человеческое духовное развитие.

Надо научить ребенка видеть себя первопричиной нашего гнева, нашего негодования. А нашу собственную неправость мы проживаем как? Это вопрос духовный, вопрос совести. Я в простоте сердца скажу: «Господи, прости меня!» Положу поклоны.

Конечно, гораздо проще попросить у ребенка прощение, нежели страдать той внутренней любовью и тем внутренним раскаянием, которое происходит в наших сердцах.

- А взрослость наступает когда?

Когда они покидают наш дом. Пока они живут под нашей крышей, они наши дети, и должны подчиняться устоям семьи.

И о мытье посуды

- Мой сын часто делает что-то, чтобы казаться хорошим.

Это очень тонкий вопрос. Когда ребенок делает что-то в заботе о маме, это одно. Забота о маме – это служение маме. Или может быть просто демонстрация своей хорошести. Тогда закладывается оттенок будущего тщеславия. Поэтому когда вы хотите похвалить, вы обязательно говорите – за что. «Я увидела твою заботу, спасибо». Поворачивайте на истинное служение. Оно у него есть, надо, чтобы только это служение не ушло в другую крайность. Хвалите за служение вам, потому что служение вам – это служение Богу. Повторяйте – это и есть служение Богу – служить другому .

- Как решать бытовые вопросы?

Постарайтесь понять: послушание – это самая большая воля. Когда ты делаешь как лучше или как хочешь, это не воля, это своеволие. Если мама сказала, что надо помыть посуду, это не обсуждается. Это служение. Это и есть та воля, которая потом распространится на все человеческие качества.

- А если он скажет: не хочу мыть посуду!

Он действительно так скажет. Ничего не говорите, не вступайте в дебаты. Встаньте к раковине, начните мыть.

Я помню, как на меня этот урок подействовал так сильно! Я росла в детском доме и старалась быть очень исполнительным ребенком. Никогда не могла отказать в помощи в уборке. Как прогулка – зовут меня убирать огромную столовую. И я всегда себе говорила: ничего, руки не отвалятся. Я всегда старалась все сделать.

И один раз, в летнем лагере моя любимая воспитательница попросила меня помочь, а в это время дети играют в казаки-разбойники. И я говорю ей: я потом! И воспитательница молча берет таз с полотенцами и молча уходит. У меня настроение сразу испортилось, играть уже не хотелось. Запомнилось на всю жизнь!

Надо спокойно, без злости начать мыть посуду. Без слов. И ему станет совестно. Я не говорю, что он сразу побежит отталкивать вас от раковины, но что-то там у него «щелкнет». У вашего ребенка «щелкнет» обязательно.

- Спасибо за встречу!

Храни Вас Бог!

Записала Тамара Амелина

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Татьяна Владимировна Воробьева
Как воспитывать детей. Советы православного психолога

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Как воспитать из сына настоящего мужчину?

Как воспитывать мальчиков? Каким должен быть настоящий мужчина? Как вырастить мальчика таким? Об этом и многом другом размышляет педагог-психолог, специалист по вопросам детской возрастной психологии, проблемам детско-родительских отношений Татьяна Владимировна Воробьёва.

Сегодня у меня на консультации был восьмилетний ребенок. Очень стеснительный, робкий мальчик сел в кресло, буквально вжался в него, а мама села рядом на низенький стульчик. Маме было неудобно, некомфортно, но видел ли это восьмилетний ребенок? Нет. Он видел и слышал только свое состояние. Неудобство мамы для него было незначимо, оно мальчика не волновало.

Влюбляйте в себя детей!

Этот момент – восклицательный знак.

Так с чего же начинать воспитание?

Я всегда говорю одни и те же слова – тяните одеяло семейного воспитания на себя, влюбляйте в себя детей! Поставьте себе задачу быть незаменимыми при любых обстоятельствах, будь то дружба, познания, забота, еда, одежда. Станьте для ребенка всем! Это не лживая, не гордынная, не лицемерная задача. При правильном воспитании ребенок видит, слышит, беспокоится, тревожится о родителях и не может, не хочет делать что-то, что причинит боль, страдания, переживания его маме и отцу.

Мы думаем: ведь мы же все даем, дети все видят, они ценят нашу заботу. Нет. Надо заявлять, проговаривать, чтобы душа ребенка услышала, и он научился хранить, беречь то, что у него есть. Вот тогда сформируется важнейший мотив в человеческой душе – волевая направленность на заботу, на переживание, на хранение, на оберегание, на благодарность.

Поговорим об этом.

Каким должен быть мальчишка?

Итак, каким должен быть мальчишка, какими качествами он должен обладать?

– Ответственностью

– Заботой

– Добротой

Совершенно верно – добротой. Доброта – это и есть: внимание, чуткость, жертвенность…

Доброта без этих качеств – это что-то совершенно непонятное, это лицемерие, угодничество, лицеприятие. Какие же еще качества?

– Мужественность

– Героизм

Да, именно! Дух героизма должен быть. Именно дух героизма позволяет нам иметь ближайшую зону развития, планочку – делать во имя Отечества, во имя семьи. Это «во имя» – удивительное качество! Сделать то, что не могу и не хочу – «во имя». Не надо ждать поля боя – ты каждый день на поле боя. Каждый день – сесть за уроки или не сесть? Слукавить или нет? Каждый день мы стоим перед дилеммой, перед выбором, перед возможностью совершить подвиг-поступок.

Все качества, какими должен обладать мальчик, мы назвали правильно. Но ведущее качество – главенство. Чувство главенства с позиции ответственности.

И долг, и ответственность, и геройство, и доброта – все заложено в главенстве!

Мать отвечает за все?

Мальчики должны знать, что они пришли в эту жизнь главенствовать – отвечать за семью, за родителей, служить Отечеству.

Вот и встает задача – как же сформировать эти чувства?

Как же сделать так, чтобы в любой ситуации, в состоянии влюбленности, например, мальчик был ответственен? Первый постулат, первый закон, который мы должны дать нашим мальчикам: ты несешь самую большую ответственность за все, что будет в ваших отношениях с любимой девушкой, за все, что будет результатом ваших отношений.

Мы знаем, что в нашем обществе давно все перевернуто – мать отвечает за все: она вынашивает ребенка, кормит, волочит весь груз ответственности. И это значит, что кто-то не заложил в мужа то, что именно он отвечает за рожденного ребенка. Не заложил, не достучался, недодал. Результат – мать-одиночка.

Или вообще ребенка убивают. Я не говорю о нравственности или безнравственности, я говорю о поступке, который просто по сути своей недопустим. Удивительное качество ответственности, долга и подвига формирует не социальный статус, не уровень образования. Юноша должен не испугаться и сказать: «Это мой ребенок, я понесу за него ответ. Я никуда его не отдам. Я не умею ничего, я не знаю ничего, но я своего ребенка убивать не буду».

«Я услышал твои слова»

Мальчишки отличаются двумя удивительными особенностями – они все «ипохондрики», они боятся болезней и болячек, и вторая особенность – мальчикам свойственно чувство целомудрия. При всем том, что чувственность в них бушует гораздо раньше, гораздо больше их захлестывает, чем девочек, гораздо труднее им ее контролировать. Но в то же время каждый из мальчиков стремится иметь семью целомудренную, жену целомудренную. И это качество не эгоистическое, которое можно с мирской позиции объяснить, это качество духовное.

Зная эти особенности мальчиков, надо использовать это как метод и прием. Между прочим, «через плечо» скажите ребенку, что только у целомудренной пары рождаются удивительно талантливые и здоровые дети. Сказанное между прочим подчас ложится глубже в душе мальчишки, чем прямая сентенция о праведности. Пройдут годы, и дети вам скажут: «Я услышал твои слова».

Мальчишки готовы ждать сроки, установленные невестами, как бы ни хотелось им близости. Если родители в свое время сказали это им, то они готовы ждать, потому что страх переступить грань, за которой могут пойти страдания детей, – удивительная контрольно-сдерживающая рамка, которая позволяет перетерпеть, перенести всякое желание близости ради будущей семьи, ради будущих детей.

А несказанное, недоданное является причиной многих ошибок, поисков и, подчас, трагедий в жизни наших детей. Не в сентенции и нотации, а между прочим сказанное слово о чистоте и целомудрии ложится таким пластом, такой охранной грамотой, которая потом поможет создать семью один раз и навсегда.

Слушать, истинно слушать!

В поступках наших детей мы часто сталкиваемся с эгоизмом, эгоцентризмом, – это тоже результаты нашего перекоса в воспитании, когда нам то некогда, то незачем общаться с детьми. В результате и дети не видят, не слышат родителей.

Всякий раз, когда ребенок к вам обращается, отложите все дела, повернитесь к нему лицом, действительно постарайтесь услышать его вопрос. Не делайте это ни на ходу, ни на бегу. Ваша искренность, ваша готовность поговорить, ваша ответность – это та самая необходимая защищенность, когда есть знание, что родители ребенка слышат, видят и понимают!

Не торопитесь с ответом, подчас самое важное для ребенка – быть услышанным. Задал он вопрос – отвечайте. Не задал – просто утешьте словом или вниманием, прижмите к себе, приласкайте или просто вместе помолчите.

Задача родителей – слушать, истинно слушать! Не между прочим, с телефонной трубкой в руке, на ходу отвечая, в суете. Результат небрежности – это отчужденность детей и их откровенность где-нибудь и с кем-нибудь другим. Многие семейные трагедии происходят от недоданности, неуслышанности, невнимательности родителей к детям.

Постарайтесь в момент, когда к вам обращается ваш ребенок, стать слепоглухонемой для всего мира. «Мои глаза и мое сердце открыты для тебя. Я слышу тебя, сын, я переживаю, я вместе с тобой каждой клеткой! У меня ком в груди, я готова заплакать!» Главное – сопереживание того, о чем дети говорят. Соучастие, сострадание. Да, возможно, мальчик сам виноват и неправ, но в ситуации острой – не лечите, не воспитывайте, вас не слышат. Тут нужно не это. Мальчику надо одно – мама его слышит, мама его видит, мама хочет понять, мама сострадает ему!

Великое чудо иметь родителей, сострадающих своему ребенку! Это великая защита детей, которая тысячу раз потом вернется: «Мои родители всегда умели меня выслушать».

Мы – единственный источник всех страданий

Мальчишки, к сожалению, отличаются эмоциональной закрытостью, им труднее выразить чувства и переживания. Они стараются вогнать проблему вовнутрь.

И еще очень важно – не возвращаемся к проблеме. Спрашиваем только о чувстве, о том, что испытывает ребенок. Держим руку на пульсе его чувства, его страданий. «Я с тобой сынок, я за тебя переживаю!»

Пока ребенок не может понять причину переживаний и оценить свое поведение, то наша помощь заключается в том, чтобы подвести ребенка к пониманию, что во всех наших страданиях заложен только один фактор – мы сами. Мы сами! Мы – единственный источник всех страданий, которые с нами происходят! Но как мы можем сказать это страдающему человеку в острый момент, что он виноват сам? Ведь сейчас ребенок это не поймет и не услышит. Поэтому не торопитесь, дайте чуть-чуть зажить ране. А вот потом надо рассказывать и объяснять, как и почему происходят с нами неприятности. Надо учить детей быть внимательными, быть чуткими, быть осторожными и аккуратными в словах и поступках, следить за своими мыслями.

Когда нет сил

Хочу сказать еще об одном источнике, который оказывает огромное влияние на чувства наших сыновей, – наш внутренний родительский мир. Мы переживаем, негодуем или, наоборот, радуемся. Наши эмоции не исчезают в никуда. Все возвращается к ребенку. Следите за вашим внутренним миром! «Я так устала, я так хочу спать, я так сердита…» Это сетование должно закрываться словами покаяния. Закрывайте его сразу, чтобы оно не повисло на душе ребенка!

Святые отцы часто в назидании о воспитании детей говорят: «Нельзя говорить – у меня нет сил, это плевок Творцу! Выше сил он ничего вам не дает. Все дает вам по силам»

И когда мы сетуем на милость Божию, на дарованного нам ребенка, мы сетуем на Того, Кто дал эту душу. Когда мы начинаем сетовать, мы отбираем силы у своего ребенка – запомните это!

У протоиерея Сергея Четверикова в беседе были такие слова: «Мы тяготимся мысленно, и пусть никогда ребенок не чувствует этого тяготения им, вроде мы заботимся и делаем все, но впоследствии он будет тяготиться нами, нашим присутствием, нашим нахождением, мы будем его раздражать».

Поэтому хочу сказать вот эти слова – будем аккуратны, будем осторожны и внимательны в наших сетованиях. Мы сами не знаем наших огромных духовных ресурсов. А дух женский огромен! Поэтому не надо сетовать на ребенка. Ни про себя, ни тем паче вслух. Я понимаю, как трудно сдержать себя. Но понимаю и знаю, как это отражается на детях.

Забудьте такие слова

Хочу сказать еще: пожалуйста, забудьте такие слова – «депрессия, комплексы»… Слово «гиперактивность» сейчас все используют, забывая, что это тяжелейшее психиатрическое состояние, которое в Америке, а теперь и в России стали лечить психотропными препаратами. А ведь с той же гиперактивностью надо разбираться.

Может, это такой тип ребенка, который активно бодрствует, у которого высокая познавательная потребность. Он не может сидеть на месте, на вашем месте, на том месте, на которое вы хотите его определить. У этих детей более трудное подчинение, но это же не предмет для психотропных препаратов. Поэтому уберите неведомые вам диагнозы, не лепите их своим деткам. Этого делать нельзя.

Возвращаемся к сегодняшней консультации. Мама мальчика сказала, что у нее депрессия, потом уточнила – стресс. Т. е. от психиатрического диагноза спустилась к психопатии. Нет, у мамы состояние оставленности.

Я всегда говорю, что от детей идет очень мощная информация, всегда можно понять, что происходит в семье. Я понимаю, что причина состояния мамы в ее одиночестве. Некогда маме заняться сыном, она вся сосредоточена на себе. Плохо это или хорошо, я не берусь судить. Мама ушла в себя, в свои переживания, а ребенок ушел дважды в свои переживания. Проблемы рано или поздно кончатся, будет еще она женой, возраст молодой, все в ее жизни будет! Но будет только в том случае, если на сына она будет смотреть с радостью.

Нельзя смотреть с унынием, иначе отбивается любовь к себе, яркость вашего истинного проявления. Какая бы коллизия в жизни ни была, необходимо помнить – не должен страдать тот, кто с нами вместе находится. Это закон, закон духовный, и его еще никто отменить не смог. Выполняем мы его плохо, но вот изменить, отказаться от него никому из нас не удастся. Выполним плохо – плохой результат и получим. Выполним с терпением – и получим хороший результат, особенно на мальчишках.

Поговорить о девочке

Повторим, так какими же качествами должен обладать мальчик? Главенством! Это и есть: ответственность, доброта, мужественность. И эти чувства помогут ему во всех коллизиях, во всех ситуациях – оставаться сыном по отношению к родителям, отцом по отношению к детям, мужем по отношению к жене, гражданином по отношению к Отечеству.

А нам не думать, с хорошей девочкой он встречается или плохой, а надо думать о том, что сейчас я, как мать, сдаю экзамен. Захотел сын поговорить о девочке или о чувстве к ней – хорошо, пошел звонить другу или к психологу побежал – двойка мне. Ко мне должен прийти, со мной должен говорить. Это не эгоизм материнский. Это значит, что я заняла то место доверия в его душе, которое только мне принадлежит как матери.

«Я есть у тебя!»

А малышу говорите, как бы между прочим: «Знаешь, сынулькин, если с тобой что-то произойдет, я все за тебя отдам!» Простыми материнскими, сердечными словами, без пафоса и назидания. Когда наши дети к нам прижимаются, глаза в глаза скажите тихонько: «Больше всех люблю тебя на свете». И сколько бы нашим мальчикам ни было лет, как для них важно знать, что они любимы! Как всем в любом возрасте важно знать из уст своих родителей, что они любимы!

Если родители не будут подтверждать словами свою любовь, дети почувствуют пустоту и оставленность. Поэтому сегодня и сейчас говорите слова – на ухо ли они будут сказаны, будут ли они сказаны спящему ребенку, будут ли они сказаны, когда он ревет… И только мать скажет: «Люблю тебя без меры и страдаю с тобой так же, как ты».

Если вы правильно задали в свое время тональность (хотя я не люблю такие мирские слова, они слишком плоские для понятий материнства и духовности), то вы увидите, как ребенок переживает, что вы страдаете за него. Он скажет: «Мама, ну что ты, не плачь, у меня все хорошо!» Значит, вы правильно воспитали, значит, вы сделали все правильно, теперь для него важнее, чтобы мама не страдала, чтобы мама не мучилась, чтобы мама не переживала.

И мама отвечает: «Все в порядке, сынулькин, мы рядом! Сейчас помолимся, сейчас тяжелую артиллерию выставим, свечу зажжем!» Как важно это и как нужно детям!

Говорите о своей любви, сострадайте, прижимайте к себе ребенка, говорите не о том, что вы для него сделали, а только одно – «я есть у тебя!» Подчас незаметно, привычно, но это то, что позволит человеку в самой трудной ситуации держаться.

На одну консультацию пришла мама, плачет: «Мои дети дерутся, бьются, меня не замечают». Когда вы разводите детей по разным углам, не начинайте с того, кто прав и виноват. Начните с этого: «Кто из вас увидит, дети, что я переживаю, что я испытываю, тот, действительно, мой сын!» Нужно проговаривать все наши переживания за детей, но не с позиции сотрясения. Все, что сказано в злобе, гневе, отчаянии, раздражении, это все совершенно другим оттенком обрастает. Это обрастает оттенком бесконечных разборок. Научить своих детей видеть, как я страдаю от этого – должно и нужно. Это то, что мы подчас недоделываем.

Когда задаю вопрос: а для чего дети-то пришли? – все отвечают: для счастья, для радости, для продолжения рода… Ребенок пришел служить! Служить – это обязанность и долг, это и есть высшее предназначение человека, т. к. служить – это любить, т. к. любовь проявляется только в служении. Служить своим родителям в почитании и заботе о них, в упокоении их старости; служить своей будущей семье; воспитание в своих детях духовно-нравственных устоев, обеспечивая и направляя их образование для служения Отечеству; служить Отечеству по талантам, им данным от Бога и родителей.

Опыт чистоты и целомудрия

– У меня есть очень верующие подруги, которые для меня очень авторитетны, которые считают, что детям необходим сексуальный опыт до брака…

– Когда я слышу – очень верующие подруги и потом такое…

Иначе мы скатимся к сексологии. А почему бы не начать сексуальный опыт с детского сада? Да и в чем заключается сексуальный опыт? Надо знать одно – в Таинстве Венчания удивительным образом дается гармония. А если встает вопрос подбора партнера, то подбор под какие такие мерки, под какие антропометрические показания?

Опыт должен быть только один – опыт чистоты и целомудрия. Это единственный опыт, на котором зиждется благополучие семьи и здоровье детей.

– Надо это говорить сыновьям?

– Обязательно! Не бойтесь говорить о целомудрии! Неважно, кто скажет – отец или мать, тот, кто сможет сказать с правильным акцентом чистоты. Сохраняйте детскую чистоту и целомудрие. Умейте сказать о чистоте в двенадцать, в семь, умейте сказать в семнадцать.

В двенадцать – это когда у мальчишек, именно у мальчишек, идет становление личности. Двенадцать лет – удивительный возраст! Он и трудный, и колючий, но столь благодатно-фундаментальный, потому что именно в этом возрасте мальчишки делают выбор ценностной ориентации – чего я хочу, чего я не хочу и чего я не должен. Если мы заложим правильно полноту истинных ценностей, то от многой грязи мы детей своих спасем. Надо говорить! Ищите тон, ищите тональность, ищите слово – оно может быть большим и емким, а может быть маленьким и коротким.

Семья со всеми коллизиями, со всеми трудностями зиждется на чистоте! Чистота не дает уязвить нас, не дает разлететься, развалиться, в самых трудных позициях переступить, т. к. всегда есть понятие только одно – такой чистоты уже больше не будет!

Дети взрослеют, любовь остается

– Как воспитать в детях заботу о себе? Я чувствую, что старшие дети совсем сбросили меня с моего пьедестала, не ценят совсем.

– Время не уныния, а время понимания. У православных всегда есть и покаяние, и молитва о том, чтобы Господь спас моих детей. Время для уныния еще не пришло. Пока мы живы – будем стучаться: «Господи, вразуми и наставь, что сказать и когда сказать!» Нельзя бездуховно о духовном. Я призываю к ответственности за свои слова. Лучше промолчать, лучше оставить ситуацию нерешенной сейчас, лучше сказать себе – не время, но никогда не упрекать ребенка.

– Как говорить ребенку, что я его люблю больше всех, если в семье много детей?

Каждому отдельно, прикровенно. А что он будет думать о моей любви к другим детям? Это великая тайна – чужие мысли. Любовь родительская принадлежит всем членам семьи. А помогать я буду тому, кому будет хуже всех, потому что я – мать.

– Сыну шестнадцать, и он очень закрыт…

– В любом возрасте надо стучаться и говорить: «Я так переживаю за тебя!»

Наша основная задача – дать детям знать, что они любимы, безмерно дороги, что они никогда, ни на одну секунду не оставлены. «Я все вижу, сын, и я люблю тебя!» Конечно, часто к ним подойти невозможно, совсем не значит, что они будут задавать вопросы сами.

Дети взрослеют, воля наша уходит, но любовь остается. Что удивительно, чем взрослее наши дети, тем больше мы их любим. Пока мы живы, мы будем говорить: «Я люблю тебя, ты – мой мальчик!» И эти слова в трудную минуту будут держать наших детей. Что-то произойдет, но он будет думать: «Есть человек, который меня вот такого – удачливого, неудачливого, престижного, непрестижного, счастливого, несчастливого, – любит всеми силами своей души!» Говорим о своей любви! Что исповедуем – то и получаем. Не исповедуем – не получаем.

Если отец не прав

– Можно ли корректировать поведение отца? А если он не прав?

– А кто сказал, что именно вы правы? С чего вы решили, что знаете – как правильно? Апостол Павел в послании к Тимофею (гл.3, стих 11–15) ясно и просто указывает на поведение и место жены. Мальчик, он – кто? Он вырастает в мужа, в главу семьи. Но мы считаем, что должны откорректировать поведение мужа, меру его воздействия, его словарь, стилистику и т. д.

Если муж не прав, дайте ему пострадать от неверности шага, воспитание – это интимный процесс, он принадлежит двоим родителям. Когда мама разбирается с воспитанием ребенка, отцу должно воздержаться, когда муж воспитывает – маме надо воздержаться. Каждый из нас решает самую главную задачу: воспитать детей в почитании родителей.

«Чти отца своего и матерь свою! Злословящий отца или матерь свою, того должно предать смерти!» (Исход 21–17) «Делом и словом почитай отца твоего и мать, чтобы пришло на тебя благословение от них» (Сир. 3, 8). Запомните эти святые слова! Их никто еще в этом мире изменить и отменить не мог. Этот закон прописан однажды для всего человечества. Почитание родителей! И в этой иерархии кто впереди? Отец! Уважайте его и дайте ему стать отцом.

Отцовство прорастает по мере участия отца в воспитании ребенка. Когда мы его отодвинули – умные, добрые, настоящие, любящие – вот мы отца и потеряли. Отец – глава семьи. «Как отец скажет, так и делай!» Когда у тебя спрашивают разрешения, надо же сообразить, надо включиться, о чем тебе говорят, смотришь – папа от газеты оторвался, от телевизора отошел, глаза на ребенка поднял, услышал вопрос – и ответ пошел! Отец должен быть включен в процесс воспитания, иначе, когда он в параллели, он становится просто партнером, а не мужем, не отцом.

– А если папа вообще с утра до вечера на работе?

– Семья – это труд. У архимандрита Иоанна (Крестьянкина) есть такие слова: «И монастырь, и семья – крест, но крест спасительный». Крест, тяжелый крест.

Вечером подробно расскажите мужу все, что произошло с детьми за день. «А как ты думаешь? Давай решим, что делать?» Дайте мужу возможность включаться в процесс воспитания. «Без тебя не могла решить вот это…» Дайте ему услышать вопрос. И тогда он становится отцом.

– А если все же пришлось вмешаться, и ребенок говорит: «А папа сказал по-другому, папа что – не прав?»

– Очень хороший вопрос. Лучше оставить ситуацию неправильной, нежели осудить отца.

Надо ответить так: «Папа был прав». Отец никогда не подлежит осуждению в глазах ребенка. Это самое страшное разрушительное начало, которое мы часто несем в семье. Об отце – или достойно, или никак. То, что мы сейчас имеем в семьях, как правило, маму-одиночку при живом папе, – это результат того, что мы взяли на себя то, что не должны брать. Мудро и правильно – отец не осуждается. Как только мы развенчали авторитет отца, мы развенчали семью. Сколько бы лет ни прошло, всегда просматривается отсутствие мужского начала. Без отца сына воспитать нельзя, без отца воспитать дочь нельзя. Оставьте эту иллюзию. Это всегда однобокое, куцее воспитание.